Все мои ребята. История той, которая протянула руку без перчатки

«Хотела принести вам свои соболезнования. Мне очень жаль, что Билли больше нет. А еще хотела вас поблагодарить, поскольку, работая с Билли, я многому научилась. Я поняла, что вы ничем не отличаетесь от других людей. Вы так же встаете по утрам, наливаете себе кофе и завтракаете. И вам так же хочется любви. У меня ровно такой же дом, как и у вас. Разницы нет никакой. Билли был таким же, как и все остальные люди. Надеюсь, этот опыт позволит мне стать лучше и в профессиональном, и в человеческом плане и поможет при работе с другими пациентами».

Пол сказал, что сохранит это письмо.

– Я ведь мог на нее наброситься, повести себя грубо и сказать ей «Убирайтесь!» или «Я вас засужу!» А вместо этого я просто несколько недель подряд повторял: «Не хотите ли кофе? Не хотите ли кофе?»

Я улыбнулась, подумав, что девушка очень заблуждалась, называя Билли таким же, как все. Он был ярко пылающей кометой! Таких людей можно встретить раз в тысячелетие: они быстро приводят окружающих в изумление и навсегда остаются в их памяти. Я была рада, что она поработала с Билли и решила написать Полу.

Сразу после смерти Билли Пол получил еще одно письмо – на этот раз от владельцев дома, который он снимал. В письме говорилось, что дом решили продать и что Пол должен съехать в течение тридцати дней. Как и Мать-настоятельница.

– Они уверяли меня, что я смогу жить здесь всю жизнь, – сказал мне Пол. – И у меня не было причин им не доверять.

У Пола в запасе еще было время, чтобы съехать из полного воспоминаний о Билли дома и найти новое пристанище. Чтобы начать новую жизнь.

У сестры Пола был дом на Хосбон-авеню, и она переделала гараж в подобие квартиры. Я помогла Полу переехать, а он отдал мне красное платье от Виктора Косты, которое так любил Билли.

– Билли хотел, чтобы оно досталось тебе, – сказал Пол.

Он выглядел ужасно грустным. Я не могла понять, огорчает ли его то, что приходится втискивать свою жизнь в такое крохотное пространство, или ему совершенно все равно – ведь без Билли все утратило свой смысл.

Я и сама долгое время пребывала в каком-то бесчувственном состоянии, пытаясь отвлечь себя помощью окружающим. Нуждающихся вокруг было столько, что мне не хватило бы и всей жизни, чтобы помочь каждому.

В том числе я собирала пожертвования, чтобы оплатить свою поездку в Сан-Франциско на конференцию, посвященную СПИДу и социальной работе. Теперь делать это было легче, чем раньше, но ненамного. Если я обращалась за помощью в банк, то у меня спрашивали, сколько мне дали их конкуренты.

– Что ж, от них я получила триста двадцать пять долларов.

– Хорошо, тогда и я дам вам триста двадцать пять долларов, – говорил председатель банка.

А потом мне помогли компании вроде Turf Catering и Johnson’s Cleaners. Информацию о каждом пожертвовании я заносила в книгу учета, а жертвователям отправляла благодарственные открытки, в которых уверяла своих благодетелей в том, что они помогают спасать людские жизни. И сама в это верила. Хоть иногда мне и давали деньги, лишь бы отделаться.

23 июня я прибыла в гостиницу «Франсис Драк» в Сан-Франциско. Наконец-то у меня будет возможность обсудить насущные вопросы со знающими людьми! Тема конференции в 1993 году была следующей: «Наведение мостов: забота о специалистах, ухаживающих за больными». На входе в гостиницу мне выдали пакет. На нем было написано: «Дорогие коллеги! Добро пожаловать в Сан-Франциско!» У меня появились коллеги!

Весь день я общалась с разными людьми и слушала разные выступления в роскошных залах отеля. Под сверкающими люстрами велось много разговоров о международной конференции по вопросам СПИДа, которая совсем недавно завершилась в Берлине. Участники конференции в том числе делились друг с другом неутешительными предварительными результатами исследования, посвященного азидотимидину. Согласно полученным данным, этот препарат не продлевает жизнь бессимптомным ВИЧ-положительным людям. Я-то по-прежнему надеялась, что вскоре изобретут вакцину или откроют высокоэффективное лекарство, но собравшиеся посмеялись над моей наивностью. Мне ясно дали понять: до конца двадцатого века рассчитывать на появление вакцины бессмысленно. Лучшее, что мы можем сделать на данном этапе, – научиться справляться с бесконечным потоком потерь. Принять его как данность и сосредоточиться на профилактике.

Я думала, что вернусь в Хот-Спрингс с обнадеживающими новостями.