Все мы творения на день

– Ружье означает пенис. Я знаю это, потому что много лет посещала психоаналитика. Он объяснил мне, что я использовала пенис как оружие. Когда я ссорилась с Сергеем, ведущим танцором в нашей труппе и моим любовником, а потом и мужем, я уходила из дома, напивалась, находила пенис – любой, его владелец не имел никакого значения, – и занималась сексом, чтобы причинить боль Сергею и почувствовать себя лучше. Это всегда срабатывало, но ненадолго. Очень ненадолго.

– Все же, какова связь между сном и фотографией?

– Снова этот вопрос? Вы настаиваете? Наверно, вы намекаете, что я использую фотографию себя в молодости, чтобы вызвать у вас сексуальный интерес ко мне? Это не только оскорбительно, но и глупо.

Ее торжественный вход в мой кабинет с фотографией в руках был явно нагружен смыслом. В этом у меня не было сомнений, но я решил на время отвлечься от этой темы и перейти к делу более прямолинейно.

– Давайте поговорим о причинах вашего обращения ко мне. Из вашего имейла мне известно, что вы в Сан-Франциско очень ненадолго и вам крайне необходимо со мной встретиться сегодня и завтра, потому что вы «потерялись за пределами вашей жизни и не можете найти дорогу назад». Пожалуйста, расскажите мне, что произошло. Вы написали, что это дело жизни и смерти.

– Да, именно так это ощущается. Нелегко описать словами, но со мной творится что-то очень серьезное. Я приехала в Калифорнию с Павлом, моим мужем, и мы проводили время, как обычно во время таких поездок. Он встретился с несколькими важными клиентами; мы повидались с нашими русскими друзьями, съездили в долину Напа, сходили в оперу, поужинали в лучших ресторанах. Но почему-то в этот раз все как-то иначе, не так, как раньше. Как бы это сказать? Отстраненно. – Наташа произнесла это слово по-русски. – Я как будто не здесь. Происходящее не затрагивает меня. Вокруг меня будто кокон. Словно не я переживаю происходящее. Меня мучает тревога, я ужасно сплю. Жаль, что я плохо говорю по-английски, а то я бы поточнее вам объяснила. Однажды я прожила в США четыре года и учила английский, но говорю по-прежнему неважно.

– Насколько я могу судить, у вас превосходный английский, и вы отлично описываете, что вы чувствуете. Скажите, а как вы это объясняете? Что, по-вашему, с вами происходит?

– Я просто в ужасе. Я уже говорила, что однажды у меня был тяжелый кризис и я четыре года проходила психоанализ, но даже тогда мне не было плохо настолько. И с тех пор жизнь наладилась, и я чувствовала себя прекрасно много лет – до теперешнего момента.

– Это состояние – «будто вы живете не свою жизнь»… Давайте попробуем проследить его истоки. Как вам кажется, когда возникло это чувство? Насколько давно?

– Не знаю. Это чувство такое странное, такое смутное, трудно что-то точно сказать о нем. В Калифорнию мы приехали три дня назад.

– Но вы написали мне неделю назад, это было еще до приезда в Калифорнию. Где вы были в то время?

– Мы провели неделю в Нью-Йорке, несколько дней в Вашингтоне, потом прилетели сюда.

– Происходило ли что-то тревожное в Нью-Йорке или Вашингтоне?

– Ничего, ничего, кроме обычных неудобств, связанных с разницей во времени. Павел ходил на деловые встречи, и я была предоставлена сама себе. Обычно я люблю знакомиться с новыми городами.

– А в этот раз? Расскажите мне поточнее, что вы делали, пока он занимался работой.

– В Нью-Йорке я гуляла. Хотелось посмотреть на людей… Есть какое-то выражение…

– На людей посмотреть и себя показать?

– Да-да, на людей посмотреть и себя показать, именно так. Так что я ходила по магазинам и несколько дней провела в Метрополитен-музее. В Нью-Йорке мне совершенно точно было хорошо, потому что я помню, как прекрасным солнечным днем мы с Павлом поплыли на кораблике на экскурсию вокруг острова Эллис и Статуи Свободы и как нам обоим было чудесно. Так что все покатилось по наклонной уже после Нью-Йорка.

– Постарайтесь вспомнить поездку в Вашингтон. Что вы делали?

– Делала, что обычно. Следовала своему привычному распорядку. Каждый день я ходила в музеи Смитсоновского института: Аэрокосмический, Музей естественной истории, Музей американской истории и… О да, да, точно! Было одно событие, которое меня потрясло, оно произошло, когда я была в Национальной галерее.

– Что же произошло? Расскажите подробнее.

– На здании галереи я увидела огромную афишу о выставке, посвященной истории балета. Это взволновало меня.

– Так, и что произошло дальше?

– Как только я увидела афишу, бросилась внутрь. Я была в таком возбуждении, что растолкала других людей, чтобы попасть в начало очереди. Я что-то искала. Думаю, я искала Сергея.

– Сергея? Вашего первого мужа?

– Да, моего первого мужа. Вам этого не понять, если я не сообщу вам кое-что о себе. Вы позволите рассказать вам о важнейших вехах моей жизни? Я готовилась к этой речи несколько дней.

Я представил, как Наташа сейчас взойдет на сцену, и забеспокоился, как бы ее выступление не заняло все имеющееся у нас время, поэтому ответил:

– Да, краткий рассказ нам бы помог.