Все мы врём. Как ложь, жульничество и самообман делают нас людьми

К похожей тактике прибегали и другие представители поп-арта. В 1963 году Рой Лихтенштейн создал картину «У-а-а-м!» Выглядит картина, словно увеличенная картинка из комикса, а изображен на ней самолет-истребитель, только что уничтоживший другой самолет. Изначально это и был фрагмент комикса, нарисованного художником комиксов Ирвом Новиком. На первый взгляд кажется, будто Лихтенштейн просто скопировал оригинал, однако это вовсе не так. Художник увеличил картинку, перерисовал растр и раскрасил изображение кистью, а чтобы сохранить эффект типографской печати, использовал изготовленную вручную металлическую сетку. Лихтенштейн заявил: «Картина должна была выглядеть как подделка, и, по-моему, у меня это получилось».

Другой вид визуального обмана придумали в 1970-х представители гиперреализма, например художник Чак Клоуз. Если ответом абстракционистов на появление фотографии был окончательный уход от реализма, то фотореалист Клоуз создавал картины, внешне неотличимые от фотографий. Его картины раскрывают саму суть художественной техники: чтобы создать иллюзию фотоснимка, Клоуз вынужден был работать несколько дней, что кажется немного бессмысленным, ведь за это же время можно было бы сделать не одну сотню фотографий.

Современные художники-концептуалисты отчасти похожи на фальсификаторов: они не только создают эстетически ценные работы, но также должны чутко улавливать настроение экспертов и публики, и вдобавок рассказывать истории, пробуждающие любопытство. Гениальность Энди Уорхола заключалась отчасти в том, что он смог создать иллюзию собственной загадочности, поэтому зрителям недостаточно было увидеть его работы один раз: впоследствии им хотелось вернуться и перепроверить, все ли они поняли правильно. И зачастую они сами подбирали наиболее удобное объяснение увиденному. Важнее всего то, что подобные художники будто озвучивают мучающий нас вопрос: а чего же на самом деле стоит искусство? Важность этого вопроса доказывает и само существование фальсификаторов и поделок. Так бывает ли искусство честным и бесчестным?

Без рук!

Не придумай человек массу хитрых технологических изобретений — искусство многое бы потеряло. Чтобы изготовить примитивные кисти, нашим предкам из каменного века приходилось подолгу жевать веточки, и с тех самых пор в создании прекрасного нам помогают инструменты. Ну а мы, в свою очередь, прикладываем всю нашу изобретательность, чтобы увеличить их количество. Когда в XVI веке в Европе изобрели масляные краски, приверженцы более древней темперы называли это новомодное изобретение мошеннической уловкой: сохли масляные краски медленно, поэтому в процессе высыхания изображение можно было исправить и дополнить. Цветные фотографии, опубликованные в 60-х и 70-х годах ХХ века Эрнстом Хаасом и Уильямом Эглстоном, тоже вызвали немало споров: в те времена фотографы ограничивались черно-белыми снимками. Благодаря синтезаторам мы услышали звуки и музыкальные интервалы, прежде недоступные нашим ушам, — как, например, в микротоновых работах Венди Карлос. А электрогитары стали музыкальной визитной карточкой второй половины XX века.

Без новых материалов и новых способов их сочетать мир никогда не увидел бы гипернатуралистичных скульптур Рона Мьюека, этих поразительных человеческих фигур разных размеров, изготовленных из стекловолокна. Оказываясь на выставке Мьюека, ты словно попадаешь в иное пространство, где привычные нам законы природы не действуют: тебя окружают гигантские сидящие на корточках дети, разглядеть которых можно, лишь запрокинув голову, а чуть поодаль на постаменте лежит метровая скульптура умершего отца Мьюека. Если бы скульпторы по-прежнему ограничивались камнем, то эти скульптуры никогда бы не появились.