Все на пике. Начало эпохи нищеты

У пар были длительные занятия по прихорашиванию, в конце которых они пели, и садились щекой к щеке.

Книга Биттнера - это, по сути, дневник его взаимодействий с птицами в последующие годы; Фильм Ирвинга, хотя и содержит гораздо меньше деталей, передает визуальное и слуховое воздействие попугаев, играющих, рыскающих, кричащих и взаимодействующих со своим другом-человеком.

А дружба - хороший термин для того, что развивается. Биттнер прекрасно понимает, что большинство жителей Северной Америки воспринимают попугаев только как птиц в клетках, но он глубоко уважает свободу их.

Сам Биттнер, в конце концов, избежал процесса приручения, связанного с получением постоянной работы и заработком на жизнь. Он сам испытал достаточно свободы, чтобы понять, почему попугаи наслаждаются своей дикостью и решительно отражают любые попытки посадить их в клетку или приручить.

Тем не менее, и Биттнер, и попугаи существуют в состоянии парадокса: они дикие животные - в случае Биттнера, только метафорически - в преимущественно одомашненной среде. Они не аборигены, которые делают все возможное, чтобы пробиться в экосистеме, для которой они не развивались. Они с благодарностью принимают любую поддержку, которую они получают благодаря доброте незнакомцев, но только на своих условиях: они настаивают на сохранении контроля над своим существованием.

Попугаи, в основном вишнеголовые конуры (также известные как попугаи с красными масками), пришли из Южной Америки. Там, предположительно, они попали в ловушки. Некоторые из них могли ненадолго содержаться в качестве домашних животных перед побегом (или были намеренно выпущены на свободу своими разочарованными «владельцами»); остальные родились и выросли в дикой природе - не в их естественной среде обитания, а в садах и парках Сан-Франциско.

Биттнер увлечен странным делом. Он неопытный этолог и орнитолог-любитель. И его приверженность значительна: он каждый день часами проводит с попугаями, кормя их и наблюдая за ними. Он делает обильные записи; копит деньги на пленку, чтобы их можно было сфотографировать; и он иногда прибегает к сбору пожертвований у соседей, когда попугай заболевает и нуждается в наблюдении ветеринара. Попугаи становятся его ближайшими товарищами.

На протяжении всей книги и фильма мы знакомимся с отдельными птицами и узнаем их истории. Мы свидетели их ухаживаний, союзов, споров, рождений, болезней и смертей. Среди прочего мы узнаем Коннора, конюра с синей короной, который, хотя и в некотором роде изгой, потому что принадлежит к другому виду, чем остальные, сохраняет величавое и доброе присутствие; Тупело, жертва вируса, который рецидивирует каждый год у молодых птиц, которых Биттнер берет в свой дом, нянчит и глубоко к ним привязывается; и Мингус, сбежавший питомец с вишневой головой, который присоединяется к стае, а затем поселяется в

Коттедже Биттнера, избегая летать. У Мингуса свирепая привычка кусаться, но он демонстрирует милую черту - кивать головой вверх и вниз в идеальное время, когда Биттнер играет на гитаре и поет.

Самый поразительный аспект этого повествования - это окно в общество попугаев и в эмоциональную жизнь отдельных птиц.

Вот краткий абзац от Биттнера:

Общество попугаев сложное, но я не думаю, что оно настолько отличается от нашего. Это сообщество, состоящее из пар и отдельных лиц. Спарившиеся птицы ссорятся друг с другом и с другими парами. Некоторые любят друг друга. Большинство пар состоят в этом надолго, но некоторые разводятся.

Хотя стая функционирует как единое сообщество, никто не принимает решения за нее в целом. Когда попугай думает, что пора покинуть место кормления, он заводит об этом разговор. Если все полетят за ним, это решение сообщества. Часто некоторые птицы не согласны с общим мнением и остаются на месте.

Книга полна очаровательных анекдотов о поведении птиц. Вот один: когда одинокий маленький волнистый попугайчик («Смитти») ненадолго присоединяется к стае, почти все другие птицы его избегают. Коннор, однако, подружился с попугайчиком, позволяя ему есть крошки, которые он роняет, и даже иногда держит ногой кусок еды, чтобы гораздо меньшая птица могла его укусить. Это поведение трудно объяснить в строгих дарвиновских терминах. Что Коннор получил от этих отношений?

Конечно, это не увеличивает шансы на выживание или репродуктивный успех.

Наслаждаясь рассказом Биттнера о диких попугаях, я не мог не вспомнить то, что читал за эти годы о диких людях, то есть об описаниях общества охотников-собирателей или жизни среди племенных народов во времена первых европейских народов, вступивших с ними в контакт.

Возьмем, к примеру, отрывок из барона де Лахонтана, передающий утверждение гурона конца 17 века: «Мы рождены свободными и сплоченными братьями, каждый такой же великий хозяин, как и другой, а вы все рабы одного единственного человека. Я хозяин своего тела, я распоряжаюсь собой. Я делаю то, что хочу. Я первый и последний из своего народа ... подчиняющийся только великому Духу ».