Всё началось с грифона

– На это ушли годы. Потребовалось много терпения и серьезные исследования. Но в этом отчасти и заключается все веселье. Пришлось прошерстить спутниковые фотографии, трудовые книжки, свидетельства о смерти, ища ту маленькую деталь, которая выбивается из общей картины.

Он оглядел длинный зал, ряды вольеров, полных невиданных, невозможных существ.

– Их присутствие можно заметить, все они занимают какое-то место в жизни людей, нужно только знать, куда смотреть.

Каждый вольер был вместилищем удивительных чудес. Среди тлеющих углей каменной костровой чаши скользила саламандра, черная и гладкая, кожа ее мерцала характерным для земноводных блеском. У входа в темную пещеру медленно сжалась в кулаки пара огромных узловатых четырехпалых рук.

– Каменный великан, – прошептал Горацио. – Ужасно свирепый.

С высокой каменной перекладины за нами, помахивая хвостом и оскалив зубы, наблюдала большая кошка.

– Мой отец знал об этом? – поинтересовалась я.

– Конечно, – отозвался Горацио. – Некоторых он лечил.

– Сколько? – спросила я. – Сколько их здесь?

– Сто сорок пять, – сказал Горацио.

Слева от меня тонкая змея с сапфирово-синими глазами отделилась от ветки дерева и поплыла по воздуху, словно была в воде. Горацио наблюдал за тем, как она грациозно скользнула вокруг ствола дерева и между изящными челюстями сверкнул серебром язык.

– Знаешь, почему они существуют? – спросил Горацио.

Я покачала головой.

– Вряд ли кому-то известен ответ на этот вопрос, но у меня есть теория. Я думаю, что они не те, кем кажутся. Это не просто существа из плоти и крови – хотя, как доказала на практике твоя семья, так и есть на самом деле. Но это еще не все. Я думаю…

Выражение лица Горацио изменилось. Он понаблюдал за змеей, которая пересекла вольер, извиваясь в нескольких дюймах над покрытым листвой полом, а потом повернулся ко мне.

– Что ж, – сказал он. – Они напоминают мне, что нет ничего невозможного, а это сокровище дороже любого богатства.

Мгновением раньше он явно собирался сказать что-то совсем другое.

Горацио повернулся и продолжил идти, остановившись, лишь когда мы достигли нужного вольера. Он был больше прочих, и в него не проникал свет. Я сделала вдох, и воздух в моей груди ощутился спертым и гнилым. Ноги ослабели, и мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание.

– Ты чувствуешь это, верно? – произнес Горацио. – Ты побледнела.

Я собралась с силами. Темнота по ту сторону стекла, казалось, пульсировала злом. Мне хотелось оказаться как можно дальше от нее, но я не могла оторвать взгляд. Тени кишели невидимыми ужасами.

– Что, черт возьми, там внутри? – спросила я.

– Это, – сказал Горацио, – мантикора.

Мне показалось, что я увидела, как внутри что-то шевельнулось – быть может, длинный и гибкий бок хищного существа. На мгновение в темноте мелькнуло нечто, едва смахивающее на лицо. Но даже если оно и правда там было, то исчезло прежде, чем я смогла его разглядеть.

Горацио тоже переменился. Он словно стал выше, как будто зыбучая темнота за стеклом подпитывала нечто внутри него.

– Жуть берет, правда? – спросил он, даже не попытавшись уйти. – Иногда, когда на меня накатывает прилив необычайной храбрости, хочется стоять здесь и ждать ее появления.

– Зачем вы это делаете?

– Если хочешь стать лучше, приходится встречаться со своими страхами лицом к лицу. Мантикора объединяет в себе тысячи ужасов, она словно кошмар, от которого нельзя проснуться.

Он умолк, будто на мгновение оказался в темноте, лицом к лицу с собственными страхами.

По залу эхом разнесся стук подошв по твердому полу. Приближались два человека – невысокий мужчина с оливковой кожей и рослая женщина. Мужчина носил белый докторский халат и шел гордой шаркающей походкой, как король небольшого королевства, осматривающий свои земли. У женщины были суровое лицо и холодный взгляд, весь ее облик излучал интеллект. В походке, осанке и прическе чувствовалась беспощадная грация; белая, словно лед, кожа казалась бескровной. Женщина была одета в фиолетовую, почти черную кожаную куртку, а под мышкой несла портфель для документов.

– А, – произнес Горацио. – Доктор Батист, Эзра. Спасибо, что присоединились к нам. Это Маржан Дастани. Она здесь из-за карбункула.

Мужчина, доктор Батист, подошел и встал рядом с Горацио. Он повернул голову и оглядел меня с ног до головы с явным презрением. Женщина – Эзра – держалась сзади, подальше от вольера с мантикорой. Она кивнула мне и, кажется, ухмыльнулась, но я не была в этом уверена из-за теней, лежащих на ее лице.

– Доктор Батист – глава нашей медицинской команды, – представил Горацио. – Он присматривает за всеми животными.

– Даже за ней? – спросила я, указывая в темноту.