Всё началось с заката. Они

– Да. Лигров не будут трогать. По крайней мере, пока ты не расскажешь и не объяснишь, что произошло.

– Хорошо. Их нельзя трогать. Нарушать договор нельзя. Спасибо… – и она снова уплыла в сон, или обморок. Я так и не вижу особой разницы.

Главы ушли, поняв, что больше ничего не услышат, а я остался сидеть, сжимая её прохладную ладошку.

– Мам, иди, поешь. Сегодня я с ней останусь.

– А сам-то ужинал?

– Нет, но если Фиса принесёт мне чего-нибудь, я буду благодарен.

– Ладно. Я здесь отвар свежий приготовила, а вот здесь настой на роге. Если ещё проснётся, дай попить.

– Пусть Фиса побольше принесёт. Может, Миратэя и поесть захочет.

Согласно кивнув, Каяна ушла, а я так и просидел, глядя на спящую удивительную девушку, пока не пришла сестра.

– На вот, всего тебе побольше взяла. Мама сказала, она просыпалась?

– Совсем ненадолго. Спросила, как дела, узнала, что нормально, и опять уснула.

– А я уже наслушалась о случившемся. Обсуждают все кому не лень, а не лень, как ты понимаешь, никому. Я уже даже разные варианты краем уха слышала. Может, ты, пока будешь есть, расскажешь, как всё было на самом деле?

А почему бы и не рассказать? Все и так всё знают, только теперь ещё будут приукрашивать историю, кто во что горазд.

– Интересная она, правда? И необычная, – признала Фиса по окончании рассказа. – И ещё, иногда странноватая, но всё равно хорошая.

– Согласен, – закинул я в рот последний печёный корнеплод.

– И когда ты уже на ней женишься, раз согласен? – набросилась на меня с упрёками девочка-подросток, которая с этого цикла уже может присматривать себе мужа. И когда вырасти-то так успела?

– Если бы всё было так просто… сначала ещё парой стать надо, – усмехнулся я.

– Так сезон скоро уже откроют. Станете парой, а потом и жениться сразу можно.

– Не можно, Фис. Сама же сказала, она необычная. На обычной, может, и можно было бы, но Миратэя – другое дело. С женитьбой мне придётся подождать. Хорошо, хоть на пару согласилась.

– А ты спросил?

– Сегодня, после обеда, – кивнул я.

– Ну ладно. Уже хоть так хорошо.

– А ты-то чего так переживаешь?

– А я, может, люблю вас обоих. И мне нравится смотреть на вас, радостных.

– Ого… кажется, ты мне первый раз говоришь, что любишь. Раньше всё больше говорила, что это глупости. Что на тебя нашло?

– А что на тебя нашло, когда ты маму начал в щёчку чмокать периодически? Она до сих пор удивляется.

– Ммм… не знаю даже. Просто захотелось.

– Вот и мне просто захотелось. А вообще, я думаю это её влияние. Она какая-то добрая и когда радуется, мне тоже хочется. И всем, наверное. Словно Мира делится с нами своими чувствами. И с тех пор, как вы помирились, она постоянно улыбается. Я тоже так хочу… – вздохнула сестрёнка.

– Что? Улыбаться?

– Так же радоваться и ждать любой мимолётной встречи со своим избранным. Молчи! Знаю, что это глупость, которую не особо приветствуют, но чем больше я на вас смотрю, тем больше хочу так же.

– И ничего не глупость. По сравнению с обычной, рассудительно выбранной парой, это совершенно иное. Даже не знаю, с чем сравнить. Вот… если обычно, это как если ты будешь голодная и съешь один листик липы: недостаточно и не особо вкусно. А если с «глупостями», то это как наесться вволю своей самой любимой еды: ешь-ешь и не можешь остановиться, и переесть не получается.

– Интересное сравнение. И главное, понятное. Только мне, наверное, не светит получить своей самой любимой и вкусной еды.

– Почему ты так думаешь?

– Да потому. Стремление к чувствам – это странность. Миратэя вот – странная. И ты всегда странный был. Вам, можно сказать, повезло, и вы нашли друг друга. А больше таких доступных в округе нет.

– Может ещё появится?.. Для меня ведь тоже не было.

– Ага… конечно. Появится ещё одно странное неизвестное племя, со странным парнем, подходящим мне по возрасту, и он полюбит именно меня. Не смеши. Таких совпадений дважды не случается. Ладно. Пойду я. Я так понимаю, ты за ней ночью будешь присматривать?

– Да, переночую здесь. Спокойной ночи, сестрёнка. Я, кстати, тоже тебя люблю.

Она собрала всю пустую посуду и, улыбнувшись, ушла. Наверное, и правда, на нас Миратэя так действует. Раньше как-то не ощущалось во мне столько нежности и любви к родным. Я бы сейчас и Карса обнял, просто так, без повода. Как брата.

Я улёгся с ней рядом, лицом к лицу. Полежал, подумал, поспорил сам с собой и перелёг на другую сторону. Миратэя лежала больше на животе, но, согнув ногу в колене и подтянув отпущенную мной руку, немного перевернулась на бок. Я расположился сзади, подставив руку под голову, чтобы лучше её видеть. Надеюсь, она не обидится, что я сплю с ней так близко, но очень уж захотелось представить, что мы просто спим вместе. Ещё бы под голову ей что-нибудь положить, для удобства.