Всё начинается с любви… Лира и судьба в жизни русских поэтов

Не раз хорошо «проученный» за свои вольные мысли и стихи, Заболоцкий в последние годы жизни был более осторожен, но, чтобы не потерять форму и зарабатывать на хлеб, – много переводил. Грузинская, и не только, литературы немало от этого приобрели. Особенно повезло Грузии: когда большой поэт переводит поэзию – выигрывают от этого все. Стихи В. Пшавелы, И. Чавчавадзе, Д. Гурамишвили, Г. Орбелиани, А. Церетели в достойнейших переводах Николая Алексеевича выходили к советскому читателю, где бы он ни жил. Его же перу принадлежит перевод знаменитой поэмы Ш. Руставели «Витязь в тигровой шкуре».

Хотя то, что вкладывал Николай Алексеевич в переводы, могло бы работать на собственную поэзию в те годы, когда пришла уже творческая и человеческая зрелость, когда всё чаще стали проявляться в его стихах весомые классические ноты. Кстати, в письме в Правление Союза советских писателей от 18 августа 1939 года он сам говорит об этом: «…Теперь, когда мы твердо стоим на позициях социалистического реализма, мне… ясно, что односторонние формалистические поиски в искусстве к добру не приводят…» И вспомним строки Пастернака:

…В родстве со всем, что есть, уверясь
И знаясь с будущим в быту,
Нельзя не впасть к концу, как в ересь,
В неслыханную простоту.

(«Волны»)

Но невозможно истинному поэту надолго стреножить своего Пегаса, и в это, последнее десятилетие жизни из-под его пера выходят такие, признанные уже временем стихи, как «Некрасивая девочка», «Не позволяй душе лениться», «Признание» (хорошо известное нам по песне «Очарована, околдована…»), «Противостояние Марса», «Можжевеловый куст», «Прощание с друзьями», «Жена» и другие.

Наиболее полный сборник поэта вышел в 1957-м, за год до смерти, когда Николай Алексеевич, можно сказать, с головой окунулся в «неслыханную простоту». Он уже убедился, что «…спокойно должно быть и лицо стихотворения. Умный читатель под покровом внешнего спокойствия отлично видит всё игралище ума и сердца».

Вот, к примеру, уже давно любимая читателем «Некрасивая девочка». До изысков ли тут, когда речь идёт о главном для любого человека, и каждое слово в стихотворении наполнено любовью и мудростью автора.

…Двум мальчуганам, сверстникам её,
Отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
Гоняют по двору, забывши про неё,
Она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
Томит её и вон из сердца рвётся,
И девочка ликует и смеётся,
Охваченная счастьем бытия.
…И пусть черты её нехороши
И нечем ей прельстить воображенье, —
Младенческая грация души
Уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?

1955

Или стихотворение, удивительное по теплоте, по желанию и умению сердцем проникнуть в состояние двух очень не молодых людей и разделить с ними предвестие неминуемого ухода, когда важны уже не сами строки, а то, что «дышат почва и судьба».

Простые, тихие, седые,
Он с палкой, с зонтиком она, —
Они на листья золотые
Глядят, гуляя дотемна.

…В неясной мгле существованья

Был неприметен их удел,
И животворный свет страданья
Над ними медленно горел.

…И знанья малая частица

Открылась им на склоне лет,
Что счастье наше – лишь зарница,
Лишь отдалённый слабый свет.
Оно так редко нам мелькает,
Такого требует труда!
Оно так быстро потухает
И исчезает навсегда!
…Теперь уж им, наверно, легче,
Теперь всё страшное ушло,
И только души их, как свечи,
Струят последнее тепло.

(«Старость», 1956)