Все наши скрытые таланты

Всего их человек тридцать, разного возраста, от примерно пятнадцати лет до двадцати с небольшим. Все пьют апельсиновый сок из бокалов для вина, и все держатся нервно и настороженно, прикрывают рты руками, когда улыбаются, и прикусывают губы, когда слушают. В каждом по отдельности нет ничего необычного, просто во всем помещении витает какое-то коллективное чувство напряженности. Все держатся группками по трое-четверо и слегка сутулятся. Совершенно ничего в их позах не говорит: «Эй, подходи, поговорим!»

Квартира большая и просторная, как гостиные в телесериалах. Огромное окно выходит на город и словно притягивает нас к себе.

– А что он сказал тебе насчет свадебного платья? – тихо спрашивает Ро.

– О, – я чувствую, что краснею. – Мы в день протеста с Фионой были в «Подвале» и примеряли свадебные платья. Они тогда как раз спорили с продавцом.

Он смотрит на меня с недоумением.

– В шутку примеряли. Мы же не серьезно решили померить свадебные платья. Фиона сказала им, что не верит в Бога.

– Ого.

Позади нас вдруг раздается высокий, похожий на звук флейты голос:

– Я тоже не верила в Бога.

Мы поворачиваемся и видим маленькую девушку с низкой челкой и яркими глазами. Ей лет семнадцать.

– Привет, – говорю я неуверенно.

– Я считала, что все это чушь. А когда узнала про «Прачечные Магдалины» и про то, как они сажают в ужасные тюрьмы девушек только за то, что они забеременели, я подумала: «О, да католическая церковь просто разрушает Ирландию!»

– А потом… что заставило тебя передумать? – спрашивает Ро.

– Я поняла, что Ирландию разрушает не католическая церковь. Ирландию разрушают люди.

Я хочу расспросить ее подробнее, но в это мгновение впустивший нас мужчина встает в центре помещения и стучит ложечкой по своему стакану, полному апельсинового сока.

– Встаем все в круг. В круг.

По комнате пробегает шепот, и все рассаживаются кругом прямо на полу, скрестив ноги. Мы с Ро следуем их примеру. Мне очень хочется слиться с окружающими, стать незаметной. Но мне кажется, что мне уже нарисовали огромную красную точку на лбу – знак «неверующей». Девочка рядом со мной слегка отдаляется. Она понимает, что мне на самом деле не хочется быть здесь.

– Привет всем! – говорит Аарон, единственный, кто продолжает стоять.

На нем нет костюма, в котором я видела его в пятницу, и от этого он выглядит гораздо моложе. Лет на двадцать пять-двадцать шесть. На нем джинсы и синяя толстовка «Hollister», на ногах красные кеды.

– Как поживаете?

Все нестройно бормочут: «Хорошо» или «Нормально».

– Что так кисло? Я же знаю, что дела у вас идут просто замечательно. Ну, как ВЫ ВСЕ сегодня поживаете?

Все смеются.

– КЛАССНО! – выкрикивает один парень, вслед за ним другой, после чего смех усиливается.

– Классно? Просто здорово. Давайте все вместе. Правда, здорово?

Висящее в помещении напряжение понемногу ослабевает. Растягивается, как жвачка.

– ДА!

– Уже больше походит на правду, – улыбается Аарон. – Сегодня у нас новые лица, так что я подумал, что нужно начать как обычно, с игры по кругу, чтобы разогреться. Согласны?

– Да!

Его американский акцент, фамильярность и бурлящая энергия кажутся не совсем уместными в этой красивой ирландской квартире. Но чувствуется, что каждое его слово, каждый его жест тщательно отрепетированы, чтобы создать нужное ощущение. Ощущение семейного пикника.

– Ну ладно, давайте подумаю, – Аарон сводит треугольником указательные пальцы перед своим носом в жесте, похожем на небрежную молитву. – Итак. Кто из вас расскажет «Две правды, одну ложь»?

Присутствующие неловко ерзают и перешептываются.

– Расслабьтесь, ребята! Не так уж это и страшно. Нужно просто два раза сказать правду и один соврать. Этому учат во всех театральных кружках, и это замечательный способ познакомиться друг с другом. Ну ладно, начну первым.

Он снова располагает перед лицом «треугольник» и обводит глазами круг, улыбаясь чему-то своему.

– Итак… Меня зовут Аарон. Мои родители развелись. И мне очень нравится Билли Джоэл.

Он проводит рукой по кругу и показывает на невысокую девочку.

– Кэти, как ты думаешь, что из этого неправда?

– То, что… вам нравится Билли Джоэл? – предполагает Кэти.

– Вот и нет, – улыбается Аарон. – Мне на самом деле очень, очень нравится Билли Джоэл. А мои родители до сих пор счастливы в браке. Живут вместе двадцать два года.

Кэти краснеет до корней волос. Все остальные хихикают и возбужденно перешептываются.

– А теперь вы, ребята. Начнем с кого-нибудь новенького. Например… с Рори.

– Э-мм, ладно, – говорит Ро. – Э-мм… я играю на гитаре. Мой день рождения в июне. И моя сестра рыба.

Снова смех. Аарон удостаивает нас краткой сухой улыбкой.

– Неплохо для начала, – говорит он. – Жду не дождусь знакомства с твоей сестрой. Энид?

Энид сидит справа от Ро, и Аарон двигается по часовой стрелке, поэтому мне еще не скоро предстоит поделиться своими двумя ложными и одним правдивым фактами. У Энид темные волосы, и ее можно было бы даже назвать хорошенькой, если бы не постоянные морщины на лбу.