Все наши скрытые таланты

Напечатав, я передумываю. Правда ли я хочу, чтобы отец с мамой знали, что я у реки, где Лили видели живой в последний раз?

Стереть, стереть, стереть.

«Почти дома. Скоро буду».

«Осторожней. Дороги скользкие».

– Да ладно, Мэйв. Я хочу проверить все, каким бы странным это ни казалось. Все.

– Ну хорошо, – говорю я неуверенно.

Мы идем молча. Снег падает нам на головы и плечи. Не помню, когда в последний раз видела такой снегопад в Ирландии. По меньшей мере лет пять-шесть назад. Мы слишком близки к Атлантическому океану. Если даже когда-нибудь снег и падает, то быстро тает, как только коснется земли. Но этот снег остается и даже образует кучи под ногами.

Кирпичи на стенах подземного перехода покрыты льдом, сверкающим, словно алмазы.

Мы на мгновение останавливаемся, не зная точно, что делать дальше.

– И что теперь? – спрашиваю я.

– Чувствуешь Лили здесь? Как будто она на тебя смотрит?

Я закрываю глаза и пытаюсь почувствовать… хоть что-нибудь. Любое непонятное ощущение, для которого нет слов, и которое могло бы намекнуть на ее присутствие. Все сильнее погружаюсь в глубокую тьму в надежде, что найду там хотя бы какие-то останки Лили.

– Нет, – отвечаю я, открывая глаза. – Извини, это был лишь сон. Не знаю, почему я заговорила о нем.

– Разложи карты мне.

– Здесь?

– Да. Если ты так вызвала ту… штуку. Может, у нас получится вызвать ее снова.

– Ро, не знаю. Я уже не занималась этим какое-то время. И в последний раз результаты были не очень… ну…

– Мне все равно, Мэйв. Просто разложи, ладно? Ты же уже гадала мне, помнишь? Просто повтори. После этого я никогда не буду просить тебя снова. Обещаю.

В его голосе слышится отчаяние, а глаза блестят от слез. В темноте зимнего вечера кажется, будто он надул свои полноватые губы и они стали густо-лиловыми.

Как отказать ему? И есть ли у меня право отказывать?

– Хорошо, – говорю я. – Давай зайдем в туннель, а то тут слишком сыро.

Мы неуклюже присаживаемся на корточки. Единственным источником света служат фонарики наших телефонов. Каждую пару минут снаружи проезжает машина, заставляя воздух вокруг нас вибрировать и заполняя шумом все вокруг. Во время снегопада люди водят осторожно, медленно, и пока колеса громко шуршат, мы вынуждены замолкать и просто глядеть друг на друга.

– Перетасуй, – протягиваю я ему карты.

Едва он касается карт, как я чувствую, что магнитная связь с колодой стала еще сильнее. Как будто к колоде привязана веревка, другим концом которой обвязали мне грудь. Карты проскальзывают между его пальцев, перескакивают по темному промежутку между одной его ладонью и другой. С каждым движением моя грудная клетка напрягается. Легкие как будто работают на пределе своих возможностей.

– Ты в порядке? – спрашивает он, передавая колоду обратно.

– Ага, – бормочу я.

Было бы слишком рассказывать ему еще и о своих ощущениях. Слишком много странного для одного дня.

– Хорошо. Думаю, будет лучше, если мы изобретем расклад. Для Лили.

– Великолепно. Хороший план. А что это значит?

– Это значит, что мы решим, что значит каждая карта. Допустим, одна будет обозначать «где Лили сейчас», другая «что мешает ей вернуться», а третья – «что нам нужно сделать, чтобы она вернулась».

– Понятно. Прекрасно. Значит, так это работает?

– Не знаю. Я как бы сама это придумала.

– Ну, звучит как будто по-настоящему. Так мне выбрать карты?

– Да, выбирай.

Я разворачиваю перед ним карты веером. Его руки, покрасневшие от холода, задерживаются над каждой картой. Он выбирает три и кладет их лицом вниз передо мной.

Я переворачиваю первую. «Где Лили сейчас». Четверка мечей. На карте изображен рыцарь, лежащий в полном облачении на надгробии. На фоне мерцают витражи, а над ним висят три меча, острием вниз. Четвертый меч лежит сбоку от рыцаря.

– Господи, – в голосе Ро слышится паника. – Она мертва?

– Нет-нет, это хорошо. Позитивно, я думаю. Это означает отдых. Или продолжительный, вынужденный период покоя. Видишь, меч до сих пор рядом с рыцарем: он встанет и пойдет сражаться, просто сейчас не может.

– Ну ладно, – говорит Ро, поднимая карту и поднося поближе к себе, чтобы рассмотреть. Едва его пальцы смыкаются на карте, я снова ощущаю тягу. Легкое бурление под кожей, как будто моя кровь сменила направление потока.

Я несколько раз моргаю, пытаясь прийти в себя.

Сейчас, когда Ро сидит напротив меня, я со своего места вижу только рубашку карты, простой квадратный узор. Но между морганиями я вдруг вижу карту с его точки зрения. Вижу лежащего на надгробии рыцаря. Вижу свое собственное лицо, усталое и выражающее отчаяние.

Я Ро, и я смотрю, как я сама моргаю, словно испуганный кролик.

Что?

Я моргаю снова. Видение пропадает.

– С тобой все хорошо? – спрашивает он. – У тебя такой вид, как будто тебя сейчас стошнит.

– Э-мм, да. Давай… перевернем следующую карту.

– Какую на этот раз?

– Ту, которая скажет, что мешает Лили вернуться.

Я переворачиваю карту и тут же прикрываю рот ладонью.