Все наши скрытые таланты

– Ну, типа да, – продолжает Фиона. – Я могу согласиться с тем, что ты случайно вызвала женщину-демона, который забрал твою лучшую подругу, но не могу принять концепцию первородного греха.

– Еще неясно, я ли вызвала ее, – поправляю я Фиону, вспоминая о своей лжи Ро. – Мы могли сделать это вместе.

– Но ты же сама сказала…

– Да знаю я, знаю. Но… Ро не знает.

Фиона медленно кивает.

– Ага.

– Да.

– А ты собираешься ему сказать?

– Я думаю, что прямо сейчас это его расстроит.

– Ты хочешь сказать, что это ты его расстроишь.

– И чего я этим добьюсь? – возражаю я. – Он опять замкнется, будет действовать сам по себе, и мы ни на шаг не приблизимся к Лили.

Мы минуту сидим и размышляем над тем, сказать или нет Ро.

– Давай я возьму карту, – говорит Фиона, и я протягиваю ей колоду. Она вытягивает «Звезду» и улыбается мне.

– Надежда, – говорим мы обе.

Звенит звонок, и обеденная перемена заканчивается.

23

Я звоню в дверь дома Фионы, и меня охватывает паника. Мы с Ро зажаты в крошечной прихожей между стеклянным экраном и входной дверью; мы стараемся не споткнуться о расставленные повсюду цветочные горшки, и наши плечи соприкасаются. К моему стыду, я паникую вовсе не по поводу тети Фионы Сильвии и не по поводу того, что она может рассказать нам о Домохозяйке.

Моя паника вызвана тем простым и неоспоримым фактом, что Фиона красивая и умная, Ро красивый и умный, а у меня, Мэйв Чэмберс, как я вдруг остро ощущаю, почти ничего нет общего с ними.

– Не обязательно оставаться надолго, – неожиданно выпаливаю я. – Думаю, Фиона будет занята.

– Ладно, – говорит Ро.

– Знаешь, все ее друзья старше ее. Ее последнему парню было двадцать.

– Ага.

– Может, она захочет потусоваться с ними. Не будем ее задерживать.

– Разве Фиона не твоя лучшая подруга?

Я раздуваюсь от гордости. Ну да, в каком-то смысле так и есть. В последнее время я определенно провожу с ней больше времени, чем с кем-то еще. Но это чувство омрачает тот факт, что я успешно избавилась от своей прежней лучшей подруги – девочки, которую утащил вызванный мною демон.

Такова жизнь.

Дверь открывает младший брат Фионы, Хосе, похрустывая чипсами в виде медвежат. На вид ему года три. Боже, я даже не знаю, что говорить таким маленьким детям.

– Э-ээ… Фиона дома?

Малыш оборачивается, и чипсы падают на пол.

– ФИИИИ-ФИИИИИ!

Потом снова глядит на нас.

– А я сегодня покакал в снег.

– И как… понравилось?

К двери подходит Фиона в спортивных штанах и в не по размеру маленькой футболке с лошадью. Почему-то складывается впечатление, что это самый что ни на есть «рок-н-рольный» вид.

– Привет, – говорит она, обхватывая руками своего двоюродного братца. – Хосе вам уже рассказал, что он покакал в снег?

– Да.

– Он так гордится собой. А я не очень. Ну, заходите.

Она слегка кивает Ро.

– Привет, Ро! Можешь оставить обувь здесь.

Когда я была в доме Фионы в последний раз, здесь находились по меньшей мере человек двадцать, поэтому сейчас он выглядит необычно пустым. В гостиной к стене приставлены три гитары, стоит пюпитр и пианино.

– О. Я думала, твоя мама играет только на саксофоне.

– А, это. Ну да. Она как-то играла в кавер-группе. Они даже ездили с турами по Америке. Только не спрашивай ее об этом, а то она уже не остановится.

– Значит, вот откуда у тебя это. Талант к выступлениям.

– Наверное. Я говорила, что получила роль Дездемоны? Директор только что написал.

– Ого! Здорово. Поздравляю.

Я не могу удержаться от улыбки. Но при этом горжусь не столько Фионой, сколько тем, что разговариваю с ней в присутствии Ро.

Ро проводит пальцем по грифу стальной гитары.

– Можешь поиграть, если хочешь, – предлагает Фиона. – Мама будет не против.

– Не, спасибо, – отвечает Ро, и его лицо озаряется надеждой.

Он хочет, чтобы она сказала: «Нет-нет, все нормально, играй», и мгновение спустя она так и говорит. Он осторожно берет гитару и начинает наигрывать мелодию.

– Никогда на таких не играл, – говорит он, не в силах сдержать улыбку удовольствия. – Они в основном для блуграсса и кантри.

Фиона склоняет голову набок и прислушивается. Потом улыбается, открывает рот и начинает петь. Без всякой подготовки. Без предварительных нот, не вживаясь в ритм. Поет сразу, с тягучим южноамериканским акцентом.

– Айййй-я-яй, я человееееек печалиииии, – поет она. – сплошные беды целый день…

И к моему великому ужасу, Ро начинает петь с ней вместе. Голос Фионы высокий и приятный, которому позавидовала бы морская сирена. У Ро получается хуже, но все равно впечатляюще. Он немного хрипит, сбивается и спотыкается. Но поет неплохо. Отрицать это невозможно.

Фиона и Ро поют. Поют вместе.

Они переглядываются и улыбаются чему-то, недоступному мне. И почему я не занимаюсь музыкой? Почему не знаю никаких песен?

Их голоса сливаются в гармонии. В гармонии.

И я вдруг представляю, как произношу речь на их бракосочетании: