Все наши скрытые таланты

«Я сразу поняла, что им суждено быть вместе, когда стояла в гостиной Фионы и слушала, как они гармонично поют всего лишь через пять минут знакомства».

Меня тошнит.

– Фифи!

Из прихожей доносится звук хлопающей двери. Ро осторожно ставит гитару. Слава Богу.

В дверях стоит Мари в своей форме. Она улыбается, но явно устала после смены в больнице.

– Фифи! Ты что, еще и в музыкальную группу записалась?

Кажется, она вот-вот взорвется от гордости.

– Нет! Совсем нет, – отвечает Фиона, залившись краской. – Мам, это Ро, он… друг Мэйв.

Мы снова слышим слова «покакал в снег», и в дверном проходе появляется тетя Сильвия с Хосе на руках.

– Тита, мои друзья хотели поговорить с тобой о картах Таро.

На лице Сильвии отображается удивление. Она младше матери Фионы, ей лет тридцать с небольшим.

– Фифи, я больше никому не делаю гайюма.

Мари неожиданно взрывается смехом.

– Что такое гайюма?

– Любовные зелья.

Мы трое молчим. Мари с Сильвией находят это очень, очень смешным.

– Мам! Ты помнишь историю про пропавшую девочку из моей школы? Лили?

– Девочка у реки.

– Да.

Атмосфера в комнате тут же меняется. Лицо Мари омрачает тревога.

– Ни, ты же сказала, что не знала ту девочку.

– Нет. Но Мэйв знала. И она… она хочет поговорить с Сильвией об этом.

Мари с Сильвией низким и озабоченным тоном обмениваются несколькими словами на тагальском. Фиона раздраженно закатывает глаза, и я понимаю, что взрослые на этом языке разговаривают в основном тогда, когда что-то хотят скрыть от нее.

– Ну ладно, – наконец говорит Мари. – Я пойду готовить ужин. Можете поговорить с Сильвией здесь, но только не просите ее ничего делать для вас. Без глупостей.

– Хорошо, – соглашается Фиона.

– И я оставлю дверь открытой.

– Мам!

Мари прикладывает палец ко рту.

– Это мой дом, и у меня полное право остановить вас в любое время. Не хочу, чтобы Мэйв и этот симпатичный мальчик рассказывали у себя дома всякие небылицы про этих «сумасшедших филиппинцев».

Мари прикладывает палец к виску.

– Я понимаю, Мэйв, ты не собираешься ничего такого рассказывать, но ведь знаешь, как бывает.

Я не знаю, но киваю. Сильвия тоже уважительно кивает своей старшей сестре и рассматривает нас.

– Ты не против, Сильвия? – спрашивает Фиона.

– Нет, все нормально, – отвечает Сильвия. – Только сначала дам Хосе что-нибудь перекусить. И с собой у меня нет карт, предупреждаю.

– Все в порядке. У Мэйв есть свои. И я давала ему перекусить.

– Чипсы, – радостно восклицает Хосе, и Сильвия строго смотрит на Фиону.

– Чипсы, Фифи?

– Предатель, – ворчит Фиона.

Через двадцать минут, когда Хосе наконец-то доел чашку морковных палочек, мы усаживаемся на полу в гостиной Фионы, и я раскладываю карты лицом вверх на ковре. Сильвия внимательно изучает каждую.

– Неплохая колода.

– Спасибо, – гордо отвечаю я.

– И довольно старая. Может, 1960-е или 1970-е. На e-Bay за них можно получить сотню евро, Мэйв.

– Она их не продает, – вмешивается Ро, тут же засмущавшись своей откровенности. – Ну, наверное, не захочет.

– Так ты говоришь… тут не хватает одной карты?

– Да. Домохозяйки. Она появилась, когда я делала расклад Лили, а потом снова исчезла. За исключением снов. Точнее, кошмаров.

Сильвия пробегает рукой по волосам и минуту думает.

– Она выглядела как остальные карты? С такой же красной рамкой? В таком же стиле?

– Она выглядела иначе. Без рамки. И стиль был более жутковатый, более детализированный.

Сильвия кивает, сведя брови, словно пытаясь решить головоломку.

– Значит, она не из колоды. Домохозяйка посещает колоду.

– Да.

– Или, – практическим и размеренным тоном добавляет Сильвия, – ее призывают в колоду.

– Да.

– А ты видела ее раньше, тита? – спрашивает Фиона.

Сильвия снова молчит и в задумчивости проводит пальцем по нижней губе.

– Не совсем, – наконец отвечает она. – Опиши, как она выглядела.

Я описываю. Длинные черные волосы. Белое платье. Нож. Собака. Такое впечатление, что она только походит на человека, а не человек: такие волосы, как у нее, ни за что не завьются, даже если их намочить; кожа без единой морщины.

– Твое описание кое-что напоминает, Мэйв.

– Напоминает? Вы ее знаете? Кто это?

– Все ее знают. Черные волосы, белое платье. На Филиппинах мы бы назвали ее «Капероса». Но варианты такого образа существуют повсюду: у малайцев это «Понтианак», в Бразилии – «Дама Бланка». В каждой культуре есть своя версия «Белой госпожи». Погугли, если не веришь.

– Почему так?

– Точно не знаю. Это лишь одно из необъяснимых явлений. Знаешь ли ты, что история Иисуса почти дословно излагалась еще в древнеегипетском мифе про Гора? У него даже было двенадцать учеников.

– Значит… христиане позаимствовали у египтян? – спрашивает Ро, желая узнать подробности.

– Возможно. Но мне кажется, что, скорее, некоторые истории, образы или места бывают настолько мощными, что привлекают к себе различные культуры. Это как гравитация.

Сильвия медленно сводит пальцы в кулак, как бы показывая действие силы гравитации.