Все наши скрытые таланты

Я чувствую, как объясняю все это Ро, сидящему у меня в голове словно зритель в кинотеатре, которого постоянно подсвечивает своим фонариком контролер в зале.

Учителя советовали нам почаще общаться с другими и придумали затею «Секретный Санта». Они утверждали, что пары подобраны случайно, но все сразу поняли, что это упражнение на «общение» – каждой достался кто-то вне ее обычного круга. Тусовщицы с ботаничками. Богатые и избалованные – с девочками вроде Фионы. Предполагалось, что мы должны посмотреть друг на друга вне рамок, заинтересоваться друг другом.

Мне досталась Таня Берк. У нее помада Boots. Ну, это понятно. Лили досталась Мишель. Как только я узнала об этом, меня сразу же охватило беспокойство. Мне хочется защитить Лили от Мишель, но в равной степени и хочется защитить Мишель от Лили.

Почему ты так напугана? Это же просто какой-то дурацкий рождественский подарок.

Сейчас-то я понимаю, что Лили просто старается сделать как лучше. Она знает, что я хочу подружиться с Мишель, и хочет показать Мишель, что, несмотря на большую разницу между ними, они все же могут поладить.

Да, сейчас, оглядываясь назад, легко понять благие намерения Лили. Но тогда, когда Мишель разворачивала подарок своего «Секретного Санты», я ощущала только ужас при мысли о том, что Лили переступила невидимую черту.

Ро это видит. Ро наблюдает.

Что это?

Ничего. Выходи. Хватит.

Почему Лили плачет?

Зная, что Мишель увлечена своей внешностью, Лили сделала для нее портрет. Мишель в стиле стимпанк: плечи – гигантская шестеренка, школьная форма в виде викторианского платья с пуговицами до воротника и на рукавах. Невероятная картина, одна из ее лучших, написанная особой акварелью.

– Что самое интересное, я уложилась в десять евро, – радостно сообщает она классу. – Рамка из «Дилз», стоит всего два евро.

Я ничего не говорю. Я знаю, что Мишель находит портрет непонятным и дурацким.

– Э-мм, спасибо, Лили, – говорит она. – Это просто… да…

Мишель быстро откладывает портрет в сторону, и Лили мрачнеет от разочарования. Она пожимает плечами. Ну что ж, она выполнила свою часть сделки. Она сыграла роль «Секретного Санты».

Чего ты вдруг вообще захотела подружиться с этими дебилками?

Не знаю, Ро. Не знаю.

На обеденной перемене Лили возвращается в класс и видит портрет на своей парте. С нацарапанным словом, какое однажды, как я слышала, выкрикнули в адрес Джо.

– Ну, – тихо говорит Лили, – думаю, они имели не палку для ковыряния.

Но держится она спокойно. Не дает волю чувствам. И ее прорывает, только когда по дороге домой она заходит в туалет и видит, как содержимое ее сумки вытряхивают в раковину.

– Почему ты это делаешь? – кричит на меня Лили. – Почему ты так хочешь подружиться с этими… суками?

Меня вновь охватывает раскаленный добела гнев, который я так плохо контролирую. Я устала от того, что она ходит за мной по пятам. Устала от того, что она лишает меня шанса завести нормальных знакомых, которые хоть как-то улучшат мою безнадежно унылую школьную жизнь. Устала быть на дне, вместе с Лили. Пора заканчивать с намеками. Нужно четко и ясно сообщить о своих намерениях.

Мэйв, нет.

Извини, Ро. Извини.

Мишель и Нив наблюдают за мной, ожидая реакции. Говорить, что они не суки, бессмысленно. Они и сами это знают. Единственное, что остается – стать одной из них.

И одним движением руки я поворачиваю кран.

Лили взирает на происходящее в шоке, зажав рот ладонью. Все содержимое ее сумки – акварельные карандаши, книги, полосатый шарфик и шапка – все это медленно тонет в холодной воде. Она не шевелит ни единым мускулом.

Даже я знаю, что зашла слишком далеко. Дальше, чем туда, откуда еще можно найти дорогу назад. Я утопила целый кусок нашей жизни, утопила нашу дружбу в школьном туалете.

– Извини, – притворно говорю я, проскальзываю мимо нее и беру под руки Нив и Мишель. Она продолжает стоять в туалете, молча наблюдая за тем, как вода переливается через край раковины на пол.

Надежду сулит она всем, а может, печаль. Дамы, встречайте карту Домохозяйки!

И тут что-то меняется. Словно набегающая на песок волна, пятнадцатилетняя Лили медленно растворяется, и на ее месте появляется Лили шестнадцатилетняя. Это недавнее воспоминание. Очень недавнее.

Мы снова в школе Святой Бернадетты, и нас окружила толпа девочек. Перед нами разложены карты Таро. Глаза Лили наполнены слезами. Она в отчаянии смотрит на Домохозяйку.

О нет, о нет, о нет, нет…

Это оно? Это тот самый расклад?

– Скажи мне, Мэйв. Я же не ребенок, чтобы мне ничего не говорили.

– Я не знаю, что она означает.