Все наши вчера

«У меня было много возни с этим расследованием. Все парламентские каникулы на него угробил».

А потом, без всякого перехода, Нат попросил меня присматривать за Джеймсом. Сказал, что беспокоится о нем, и просил дать ему знать, если поведение Джеймса изменится. Его просьба показалась мне странной, такой же странной, как этот резкий переход от слов о расследовании к поведению его брата, но, быть может…

– Это где-то в Коннектикуте? – спросила я.

Нат снова опустил и поднял веки.

– Что-то… – У меня пересохло в горле, и мне пришлось сглотнуть. – Что-то такое, что объяснит, почему в тебя стреляли?

Снова движение век.

– Что-то, из-за чего опасность может грозить и Джеймсу? – Я не хотела говорить Нату, что в Джеймса тоже стреляли. Сейчас не время.

На этот раз он опустил веки – и едва сумел поднять их. Я видела, как силы покидают его.

– Я поняла, – сказала я. – Мы поедем в Коннектикут и выясним, кто за этим стоит. Мы поймаем их, и Джеймс будет в безопасности.

Нат сжал мою руку, и его голова бессильно откинулась на подушку. Губы его шевельнулись, как будто он пытался что-то сказать – или просто улыбнуться, – а потом он закрыл глаза.

– Нат! – Я схватила его за плечо. – Нат, очнись!

Я запаниковала, решив, что он умер. Но кардиомонитор продолжал попискивать. Нат жив, просто без сознания. В комнату вбежал врач, а за ним следом – Джеймс, Вивианна и Финн. Мне казалось, будто мы с Натом пробыли наедине несколько часов, но на самом деле это не могло тянуться дольше минуты. Вивианна рухнула на стул рядом с кроватью и схватила Ната за руку, а врач проверил показания аппаратуры и поднял ему веки, чтобы посмотреть на зрачки.

– Что случилось? – спросила Вивианна. – Он приходил в себя?

– Н-ненадолго, – с трудом выговорила я. Я все еще пыталась осознать произошедшее. Мозги были перегружены, и у них не оставалось ресурса на речь.

– Что с ним? – спросил Джеймс. – Почему он опять без сознания?

– После подобной травмы это нормально – приходить в себя ненадолго и снова отключаться, – сказал врач. – Сам факт, что он очнулся, пускай ненадолго, – это хороший признак.

Вивианна повернулась ко мне с робкой надеждой во взгляде.

– Он что-нибудь сказал?

– Боюсь, он был не в состоянии говорить из-за аппарата искусственной вентиляции легких, – сказал врач, избавляя меня от необходимости подбирать слова. Я до сих пор не понимала, что делать. Следует ли мне рассказать им обо всем, как бы неправдоподобно это ни звучало?

Или они просто снова сочтут меня чокнутой, как и прежде?

Я заметила, что Джеймс пристально смотрит на меня.

– Он как-то общался с тобой, Марина? – спросил он.

Я сглотнула. Даже если он и поверит мне, хочу ли я, чтобы все эти люди знали о словах Ната? Не будет ли это представлять опасность для него и Джеймса?

– Нет, – тихо сказала я. – Он пытался говорить, но не смог.

Вивианна с врачом, удовлетворившись этим ответом, повернулись к Нату, но по глазам Джеймса было видно, что он раскусил мою ложь. Я отвела взгляд.

– Эй, ты в порядке? – спросил Финн, тронув меня за локоть.

Нат лежал такой же безмолвный и неподвижный, как прежде, и я сказала:

– Не знаю.

Вивианна положила голову на грудь Нату и что-то зашептала, обращаясь то ли к Нату, то ли к богу – а может, к обоим, а врач продолжил осмотр. А Джеймс просто стоял и смотрел на меня.

– Агент Моррис! – вдруг позвал он.

Моррис, стоявший снаружи, сунул голову в палату.

– Нам нужно поговорить с человеком, возглавляющим расследование, – сказал Джеймс, пристально глядя мне в глаза. – Немедленно.

Пятнадцать

МАРИНА

Моррис пошел за своим командиром. Со всеми этими снующими здесь представителями полиции Капитолия, секретной службы, ФБР и еще бог весть кого я понятия не имела, кто возглавляет расследование.

– Что случилось, милый? – спросила Вивианна, когда Моррис ушел.

– Просто я думаю, что нам пора получить ответы на некоторые вопросы, – сказал Джеймс, не отрывая от меня взгляда.

Моррис вернулся через несколько минут вместе с агентом Армисоном. Джеймс, не давая тому даже шанса заговорить, тут же заявил:

– Я хочу поговорить с тем, кто здесь за старшего.

– Извините, мистер Шоу, – сказал агент Армисон, – но на данный момент это невозможно. Заместитель директора Рихтер сейчас на задании. Однако я уверен, что мы можем найти кого-нибудь из его подчиненных, кто смог бы ввести вас в курс…

– Боюсь, вы меня не поняли. – Джеймс был словно из гранита высечен. – Мой брат ранен. В меня стреляли. Директор Нолан каждый месяц ужинает у нас дома, судья Макмиллан был у меня на дне рождения, а глава администрации Белого дома как-то брал у меня взаймы плавки, когда отдыхал у нас на Мартас-Виньярд. Поэтому, когда я говорю, что хочу пообщаться с тем, кто возглавляет расследование, я именно это и имею в виду. Я предлагаю вам прекратить относиться ко мне как к ребенку и прислать сюда этого Рихтера прежде, чем я возьмусь за телефон.