Все не случайно

В общей сложности я была невменяемо счастлива, наверное, сутки. Вначале я не могла поверить, что квартиру вообще дали: может, ошибка? Потом не могла поверить, что отдельную! Потом – что двухкомнатную! Потом – что в центре! Но все оказалось правдой, благодаря спокойной, справедливой и прекрасной женщине Наталье Сергеевне. Спасибо, спасибо и спасибо ей! Тогда я не поблагодарила ее, это было не принято, к тому же минул год с нашей встречи, да и квартиру выделяло Управление культуры, а не конкретный человек, но я-то точно знала, что вначале была она, эта чудесная, рассудительная женщина, а вернее – ангел, посланный Богом нам в помощь!

Теперь следовало оформить постоянную прописку в Москве мужу и дочери: у меня она появилась автоматически, когда мне предоставили жилье. Разумеется, я прописала в новую квартиру и Володю – под возмущенные вздохи двух моих тогдашних подруг, которые знали о нашем намерении расстаться: «Вы же разводитесь, зачем ты его прописала? Мало ли что?» Я считала себя благородным человеком, и мы с мужем много вместе натерпелись за эти годы. Я уважала в нем талант и совсем не хотела мешать его карьере, которая только-только начинала складываться. И я не ждала от него никаких «мало ли что».

Я сказала Володе, что получила квартиру, что я его туда пропишу, но что переедем мы вдвоем с Юлей, а ему придется съехать из театрального общежития и подыскать себе жилье, благо деньги у него в связи со съемками появились. Володя не ждал такого поворота: он думал, раз я покупаю ему красивые вещи, то все-таки, может быть, я изменила свое решение развестись. Я его не изменила, но увидев, что ждал он другого, сказала мягче: «Давай просто попробуем пожить отдельно». Я думаю, он меня не понимал, возможно, в его глазах мое решение выглядело странно, но он не мог не чувствовать, не видеть, что наши отношения давно изменились кардинально.

И ему пришлось согласиться. Володя только попросил не разводиться официально, потому что ему предстояли поездки за рубеж, а разведенному меньше доверия, и с выездом могли возникнуть проблемы. Я ответила: «Конечно, когда нам понадобится официальный развод для создания новой семьи, тогда и оформим!»

Володя начал ездить за границу и привозил нам с Юлей подарки. Юлины я брала, свои возвращала.

Попытка примирения

Чтобы помочь обустроить новую квартиру, в свой отпуск приехала мама, и мы вдвоем дружно сделали ремонт. Поняв, что спасти брак нам с Володей не удалось, мама согласилась, что ей стоит перебраться в Москву, ближе ко мне. До выхода на пенсию ей оставалось доработать один сезон, да и жить в Брянске, где все напоминает о Юре, стало тяжело. На нашем семейном совете мы решили, что кое-что из мебели она перешлет контейнером мне, я буду постепенно обживаться, и мы начнем искать варианты обмена маминой квартиры на комнату в Москве. Так со временем все и сложилось, а начинала я жизнь в новой, совсем пустой квартире, с матраца на полу: больше там не было ничего.

Я перевела Юлю в садик недалеко от дома, а с переездом мамы в Москву впервые смогла вздохнуть свободно и постепенно начала выходить из состояния сумасшедшей загнанности.

Я по-прежнему много работала, а мама окружила нас с Юлей любовью и заботой. Она к этому времени научилась печь вкусные пироги, и маленькая Юля первые кулинарные шаги делала под руководством бабушки.

Володя приходил за Юлей по воскресеньям, забирал ее на целый день, она всегда радовалась встречам с папой и возвращалась довольной и счастливой. Со временем я совсем выпустила Володю из зоны своего внимания. Ничего не знала про Володину жизнь, фильм «Человек на своем месте» не посмотрела: все наше совместное прошлое представлялось мне чем-то далеким.

Через год после нашего расставания Володя завел речь о том, что, может быть, пора снова начать жить вместе. Я была удивлена: неужели он до сих пор не понял, что я ушла от него навсегда? Снова жить вместе? Нет, нет и нет!

Я постаралась как можно деликатнее от этой идеи отказаться.

Тогда Володя попросил поговорить со мной любимого Валерика, в надежде, что ему удастся меня вразумить. Володя продолжал общаться с Дунским и Фридом, я же довольствовалась тем, что приглашала их на свои премьеры, и они любезно откликались. Словом, дружба наша с Фридунскими, как мы их величали, не прерывалась, хотя и встречались мы теперь с ними порознь.