Все не так закончилось

Он улыбнулся, и я увидела, как он медленно расслабляется. Впереди на двери его комнаты висела нарисованная от руки табличка: «Только для парней. Девушкам вход запрещен». Джимми остановил меня перед тем, как мы вошли.

– Ты не совсем девушка.

Его комплимент – или это было оскорбление – меня позабавили.

Если дом Бена был вершиной изысканной простоты, то комната Джимми – его полной противоположностью. Прямо с порога мы окунулись в тепло и хаос. Кровать-платформа стояла у дальней стены, откуда открывался вид на воду. Плотное стеганое одеяло обрамляли темно-синие и белые подушки. Груды подушек. На стенах висело множество произведений искусства. Я вошла в комнату и начала осматривать их с одной стороны, где картины были в духе минимализма и примитивизма. При перемещении по комнате характер картин менялся, а техника живописи становилась все более сложной и детализированной. Стильные небоскребы, яркие городские пейзажи, зеленые деревья Центрального парка были прописаны акварелью на удивление тонко, а в дальнем конце комнаты находилась коллекция картин, написанных маслом. Это были крупные планы лиц, в некоторых из которых я смогла узнать Бена. Большое яркое солнце и маленький мальчик, который стоит между родителями, держа их за руки.

– Джимми, это все твои картины?

Его щеки залились алым румянцем.

Любуясь стенами, я потеряла дар речи. Должно быть, на то, чтобы нарисовать такое огромное количество рисунков, ушли годы. На стене свободной оставалась полоска шириной в дюйм. У окна стоял мольберт, заваленный инструментами: кистями и красками, мелками и тонкими карандашами. На полу были разбросаны рулоны бумаги. В комнате царил беспорядок, но это был очаровательный, творческий беспорядок.

– Джимми, – выдохнула я. – Это потрясающе. Тебе кто-то помогает? Например, в школе?

Я показала пальцем на некоторые картины.

– Они должны знать, насколько ты талантлив.

Он пожал плечами.

– Джимми, твои учителя ведь знают о твоем искусстве?

– Давай лучше пойдем прогуляемся. – сказал Джимми.

На время оставив эту тему, я проследовала за ним через ярко-оранжевые шторы, которые раздвигались нажатием кнопки и пропускали к стеклянным дверям и остекленному балкону с лестницей.

Джимми спустился по ступеням, а я не торопилась присоединиться к нему, любуясь видом.

Санни пробежал мимо меня, догоняя Джимми.

Внутренний двор выглядел прямо как картинка из журнала. На деревянной террасе красовался пейзажный бассейн с черным дном, которое, казалось, парило над водой. Над землей возвышались пальмы, их лиственные стволы развевались над головой. Я разинула рот, а Джимми, похоже, гордился тем, что устроил мне такое невероятное путешествие.

– Я никогда не уйду отсюда, Джимми. Никогда.

Великолепное солнце окутывало территорию мерцающей оранжево-золотой вуалью, и я распрямила плечи, купаясь в солнечном тепле.

– Смотри, – сказал Джимми, пробираясь по извилистой дорожке. Я пошла за ним мимо бледно-розовых и белых плюмерий, пока мы не добрались до маленького песчаного пляжа у воды с мягкими шезлонгами по периметру. В самом центре пляжа находилось место для костра.

– Мне не разрешают пользоваться им, когда папы нет дома, – пояснил он.

Я устроилась на одном из стульев и стала любоваться видом. Джимми занял свободное место рядом со мной.

– Ты сыграешь со мной в игру? – спросил он.

Я ухватилась за возможность подружиться с этим одиноким мальчиком, и мы играли в карты более двух часов. Мы играли в «Спит», «Рыбалку», и он удивил меня своим мастерством в покере.

– У меня сильные трефы, я же говорил тебе.

Он произнес это, когда разнес меня в пух и прах, выложив на стол «флэш-рояль»[10].

Довольный своей победой, Джимми бросил остальные свои карты на стол и вжался своим маленьким телом в огромный шезлонг. Какое-то время он собирался с мыслями.

– Я ее не чувствую, – сказал он, и, прежде чем я успела ответить, добавил. – Ты сказала, что я почувствую ее.

Я уже жалела о том разговоре. Джимми был слишком мал, чтобы понять, и я ощутила всю ответственность за его страдания. Но поблизости был кое-кто еще, кто смотрел на меня с неудовольствием.

– Джимми, – сказал Бен, – Иди в душ. Я собираюсь приготовить ужин.

Я встала, смутившись от того, как небрежно я развалилась на его мебели.

– И никакой пиццы?

– Сегодня мало посетителей, – ответил он, но я предположила, что это как-то связано с особой датой. – Заходи внутрь.

Я прошла следом за ним, на этот раз через стеклянные двери от пола до потолка, ведущие в гостиную. Вокруг нас сгустился пыльный мрак – мне было необходимо дать ему понять, как мне жаль.

– Жаль…

– Жаль? Почему?

Он шел босиком к бару.

Видимо он переоделся еще до того, как нашел нас внизу, потому что был в джинсах и белой футболке-поло. Налив себе коктейль, он залпом выпил золотистую жидкость.

– Мне жаль, что ее здесь нет.

Он отстранился от моего протянутого бокала и поймал мой взгляд.

Глубина его глаз не позволяла мне отвернуться.

– Хочешь остаться? Я могу показать тебе, как приготовить самый вкусный коктейль из вина, который ты когда-либо пробовала.