Все не так закончилось

– Я думал, что у нас впереди целая вечность.

Я сдерживала эмоции, но это было выше моих сил – видеть Филиппа лежащим в этой кровати и подключенным к аппаратам, пока дьявол внутри тихо убивает его. Ужас от того, с чем мы столкнулись, заставил меня снова разразиться рыданиями. Все мое тело дрожало.

– Иди сюда, Чарли, – сказал он, прижимая меня к себе.

– Я не могу, Филипп. Я не могу смотреть, как ты умираешь.

– Чарли, – сказал он снова, – Я знаю, насколько ты сильна. Вот почему я выбрал тебя.

Он тоже плакал, и это был один из наших самых грустных моментов.

Момент, который сохранился в наших душах.

– В следующий раз выбери ваниль, – сказал он с оттенком печали. – Импульсивные более успешно строят близкие отношения. Выбери ваниль.

Я вытерла нос и глаза и глубоко вздохнула. Я не имела права на такую трусость, но видеть Филиппа таким было больно. Я не могла осознать масштабов предстоящей утраты. Или я уже его потеряла, и с этим невозможно было справиться.

– Возможно, нам все же стоит запланировать свадьбу, – сказал он. – Тогда мне не придется беспокоиться о том, что ты пытаешься зарабатывать на жизнь в этой нелепой клинике.

– Ты всегда такой романтичный.

Он улыбнулся горько-сладкой улыбкой, и слабый ее изгиб показался мне неровным.

– Ты умная девочка, Чарли. Я никогда не думал о том, чтобы во второй раз сыграть в эту игру, пока не встретил тебя.

Я забыла о внутренней боли и наслаждалась нашей близостью.

– У тебя явно были проблемы с близостью. Достаточно было рака, чтобы заставить тебя обсудить нашу свадьбу.

– У меня самые лучшие намерения, дорогая.

Мы обнялись, и наши тела прижались друг к другу. Его телефон, который заряжался поблизости, зазвонил. Я сразу поняла, что это Бен, и протянула ему телефон.

– Бенджамин. Я тут совсем расклеился.

Я не слышала, что отвечал Бена, но знала, что он был тоже подавлен.

– Да, приятель. Настала моя очередь.

Филипп слушал, и по тому, как его тело напряглось, я поняла – что бы ни говорил Бен, от его слов Филиппу было больно.

– Я ценю это, приятель, и не представляю, как Чарли могла оставить кольцо в твоем доме. Леди, которая уговорила меня согласиться на свадьбу!

Они вместе рассмеялись, хотя его слова должны были уколоть Бена в самое сердце.

– Бен, есть еще кое-что. Если я сподоблюсь устроить свадебное торжество и все в этом роде, тебе придется быть моим шафером. Как думаешь, ты справишься с этим?

Филипп улыбнулся, и мои глаза наполнились слезами.

Они распрощались, и Филипп сказал мне, каким хорошим другом был для него Бен.

– Он плакал, Чарли. Мой дорогой Гус плакал!

Глава 33

Октябрь 2018 года

Дом перестает быть домом, когда умирает человек, которого ты любишь.

Проведя неделю в Майами, мы с Филиппом заняли задние места во внедорожнике Пита. Все было как раньше, но немного не так.

Мы не говорили ни о стадии рака, ни о том, сколько оставалось времени – эти числа только зря тревожили и не имели никакого смысла. Мы просто вошли в ритм, в котором каждый день был отдельным шагом. Филиппу установили стент[13], чтобы облегчить непроходимость кишечника и избавить его от желтухи и зуда. Его живот был постоянным источником боли и смущения.

После коротких прогулок у него начиналась одышка, и я заметила, что он много спит в течение дня.

Одной из наших первых неприятных задач было известить «Стаффорд групп» о немедленной отставке Филиппа. Я волновалась о том, как это повлияет на Филиппа и его психику, когда мрачная бесповоротность станет более определенной.

– У меня много денег, Чарли. Мое время во главе компании подошло к концу. Меган может занять мое место.

Ирония всего этого заключалась в том, что я привыкла к отсутствию Филиппа.

Он приучил меня жить без него. То, что теперь он находился дома двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, сказывалось на нем и на наших отношениях, и в те первые несколько недель мы немало ссорились.

Либерти говорила, что в этом нет ничего удивительного.

– Представь, в каком стрессе он находится.

– Я представляю.

– Нет, ты не можешь представить. Нет на свете хуже чувства, чем знать, что ты умрешь.

Чтобы успокоить меня, Филипп согласился посещать больницу раз в две недели для сканирования и анализа крови. Ему назначили лекарства от тошноты и выписали рецептурные препараты. Врачи сочувственно смотрели на Филиппа, но настоящего сочувствия заслуживала именно я. Все они знали, что Филипп отказывался от лечения. Он считал это поступком, достойным восхищения, я же воспринимала это как личное оскорбление. Я изо всех сил старалась скрывать переживания за улыбкой. Я придумывала Филиппу оправдания. Я говорила, что мы оба этого хотели. Но мы оба знали, что это ложь.

Единственным курсом лечения, на который Филипп все-таки согласился, была магия Вуду в исполнении Либерти.