Все не так закончилось

Я вспомнила, что чувствовала после прочтения романа Энн Пэкер «Погружение с пирса Клаузена». Главная героиня, собиравшаяся разорвать помолвку, неожиданно сталкивается с тем, что ее жених парализован. Перед лицом мучительной дилеммы, продемонстрировав силу или слабость, Кэрри Белл должна решить – остаться ей или уйти. Честно говоря, я так и не дочитала книгу. Я прекратила читать прямо на том моменте выбора, ее ситуация казалась мне настолько ужасной, что я не смогла продолжить чтение.

Может быть, мое собственное решение отчасти было порождено похожей виной и потребностью в искуплении, но как только я его приняла, у меня уже не было пути назад. На самом деле, я и не хотела возвращаться. Вот в чем особенность предательства. Оно запутанно и податливо, оно встраивается в каждую отдельную историю. Оно не всегда означает, что вы любите одного человека больше, чем другого. Для некоторых оно означает, что ваше сердце расколото надвое. Влюбленность в Бена не означала, что я разлюбила Филиппа. Я просто была эгоисткой и запуталась. Я любила Филиппа, по-настоящему любила.

Это была особенная любовь, которая проникла во все уголки моей души и пустила там корни.

Из-за рака Филиппа я не стала любить его меньше, но его болезнь дала мне возможность покаяться в своем грехе, исправить его. Быть рядом с ним в последние мгновения, как я не смогла быть рядом с мамой. И даже не это было поводом оставаться с кем-то, но я осталась, потому что наша любовь была настоящей.

В тот день, когда я провожала Бена до двери, Санни принялся бросаться мне в ноги.

– Я пойду выгуливать Санни, – крикнула я Филиппу.

Мы впервые остались одни, и даже при довольно прохладной погоде воздух между нами казался душным. Если я думала, что Бен собирается сесть в свой грузовик и уехать, то я ошиблась. Он остался и пошел со мной в сторону улицы.

– Он ужасно выглядит.

– Да, – ответила я, – Вот что делает с людьми рак.

Пара бабочек порхала вокруг головы Санни, и он погнался за ними. А когда мимо проехал грузовик «Федэкс», он потерял ним интерес, натянул поводок и принялся лаять.

– Что ты собираешься делать, когда поймаешь грузовик, а, крутой парень?

Бен выжидающе находился поблизости, и его молчание было хуже всего. Раньше мы совершали такую прогулку каждый день, и у нас никогда не заканчивались темы для разговоров.

– Сколько у него времени? – наконец спросил он.

– Явно маловато.

– Что бы тебе ни понадобилось, я рядом.

Но он был неправ, и я замерла. Все мои чувства требовали выхода – вина, стыд, горе. Я заговорила ядовито и с пылом.

– Та ночь ничего не значила для меня, Бен. Ты должен знать это. Ничего. Ты ничего для меня не значишь. Понимаешь?

Он позволил мне выплеснуть все наружу, терпеливо ожидая, пока мой порыв иссякнет.

Старина Бен. Средоточие спокойствия и сдержанности. Благоразумный в любой критический момент. Но теперь мне была нужна его чувственность. В тот самый момент я решила наказать Бена так, как была наказана сама. Это избавило бы меня от вины, и Филипп мог бы спокойно умереть.

– Что бы ни случилось с Филиппом, между нами все кончено. Я никогда не буду с тобой. Никогда. Такие люди, как мы, прокляты. Мы никогда не будем счастливы. Было бы глупо думать иначе.

Его лицо побледнело от моих уничижительных слов. Все это было жестоко и подло, но мне было все равно. Мне показалось, что под конец он сломался. Я поняла это не по его словам или действиям. В его глазах промелькнула боль, их до неузнаваемости изменила пелена, означавшая, что пути назад нет. Я не могла забрать обратно свои слова, и боль осела на его щеках.

Когда он заговорил, я едва узнала его голос.

– Он еще и мой друг. Ты забываешь об этом, Шарлотта. Ты думаешь, что только тебе больно. Мне тоже больно. Но ты права. Это… что бы это ни было… все кончено.

Он развернулся и направился к своему грузовику.

Мне даже не было больно. Бен, который был в моем сердце, исчез.

Глава 34

Октябрь 2018 года

Когда мы вернулись, Филипп ждал наверху лестницы.

– Бен вырвался отсюда, как летучая мышь из ада.

Наши взгляды встретились.

– Он расстроен.

– Вы все чересчур драматизируете.

Цинизм Филиппа меня немного задел. Позднее, той ночью, когда мы лежали в постели, его цинизм ранил меня еще сильнее. Филипп дрожал, а я накрывала его теплыми одеялами и грела руками.

– Мы все умрем, Чарли.

Я понимала это, но мне не нравилось, насколько непринужденно он об этом говорил.

– Не иметь ничего наподобие страха, это все равно что не иметь ничего, ради чего стоит жить. Страх заставляет вас бороться, а борьба означает, что тебе не все равно.

– Нет, Чарли, бороться бесполезно.

– Это ужасно, – сказала я, уронив голову ему на плечо. – Ты сдаешься?

– Не то чтобы мне дали какой-то выбор, дорогая. Кроме того, я не совсем сдаюсь. Я принимаю все эти причудливые витамины и добавки от Либерти.

Он и правда их принимал, но мы оба знали, что это делалось лишь для того, чтобы меня успокоить.

Устав говорить о раке, я подняла другую тему.

– Я разговаривала с отцом, Филипп.