Все не так закончилось

Когда мы стали мужем и женой, я прилегла рядом с ним на постель и поцеловала его в губы. Они уже превратились из мягких в грубые и непослушные, но я его поцеловала.

Этим поцелуем я хотела вдохнуть в него жизнь. Я вдыхала в него свою любовь, так, чтобы ожили все наши воспоминания. Чтобы он встретил тьму с наполненным сердцем и без страха.

Бен смотрел на нас, и по его щекам стекали слезы. Он даже не пытался их скрывать. Джудит же делала, что и обычно. Поправляла и прихорашивала Филиппа, чтобы он чувствовал себя максимально комфортно. Бен подошел к другой стороне кровати и упал на колени. Он накрыл ладонями руки своего друга и плакал.

В тот день Филипп практически не разговаривал, но я всю жизнь буду продолжать держаться за его последнее «Да». И пусть я больше никогда не услышу его голос, я знала, что означало это его последнее слово. Оно означало данное мне обещание, его любовь, и где бы я ни оказалась, они будут со мной. Я буду хранить память о нем и о нашей любви. Я буду хранить его жизнь в своем сердце так, чтобы мир никогда его не забыл.

Впервые за последние недели лицо Филиппа было мирным и спокойным. Я положила голову ему на грудь, чтобы напомнить ему, что я рядом. Что я буду с ним и там. Он никогда не будет один.

Через восемнадцать минут после того, как я сказала ему «Да», и через восемнадцать минут после того, как стала его женой, я была уже его вдовой.

Глава 38

Ноябрь 2018 года

– Он покинул нас, – прошептала Джудит.

Я заставила себя поднять глаза.

– Нет…

Хотя и случались минуты, когда я ожидала этого момента и даже желала его, пока Филипп страдал от бессмысленной боли, но ничто, ничто не подготовило меня к тому моменту, когда его душа покинула тело, и он ушел от меня. Сначала я боялась прикоснуться к нему. Мои конечности онемели, и я рывком поднялась с кровати. В моей голове проносилось разносящееся эхом отрицание – это неправда! – но хлынувшие слезы говорили мне об обратном. Я смутно помню, как Бен отступил от кровати, закрыв лицо руками и рыдая. Филипп больше никогда не посмотрит на меня. Его глаза никогда не откроются. Я больше никогда не услышу его голос. Никогда не почувствую его дыхание на своей щеке. Он умер. Из моего горла вырвался странный звук.

Бен оставил меня одну оплакивать смерть Филиппа. Я смотрела и запоминала пальцы Филиппа, форму его рук и лица.

– О, Филипп, – воскликнула я. Я почти ожидала, что он ответит, скажет, чтобы я перестала реветь. Я много думала о нашей совместной жизни, о любви, которую мы должны были пронести через вечность, и лежала там, скорчившись у его безжизненного тела.

Солнце проникло сквозь жалюзи и осветило полку на стене.

Именно на ней стояла коллекция снежных шаров. Они засверкали, ослепляя и показывая мне те места, в которых Филипп побывал без меня, но всегда помня обо мне. В их стеклянных боках я видела рожки мороженого и Филиппа, прыгающего голым в океан. Я видела, как он прогонял игуан с нашей территории и пел во все горло, опустив верх своей крошечной машины-кабриолета.

Я видела, как он шел по проходу в самолете и как просил меня выйти за него замуж.

Когда кто-то, кого вы любите, медленно умирает, у вас есть время, чтобы сказать ему то, что вам нужно сказать. И, хотя я поделилась с Филиппом многим, мне хотелось сказать ему еще больше. Как мы с Санни будем жить без него? Как я смогу когда-либо найти объяснение такой большой любви? И как я смогу простить себя за то, что сделала? За то, что отдала себя другому?

Мои рыдания были пронизаны стыдом, виной и горем.

– Мне очень жаль, Филипп, – мой голос дрожал, а рука ласкала его щеку.

Меня раздавила бесповоротность его ухода. Она врезалась в меня, и это было невозможно принять. Я пыталась разбудить его. Я потянула его за руки, надеясь, что они обовьются вокруг моих. Я схватила его лицо и кричала ему, чтобы он остался.

– Пожалуйста, не уходи, Филипп. Пожалуйста, не покидай меня. Я не хочу оставаться здесь без тебя. Останься со мной. Пожалуйста, не уходи.

Я дергала и толкала его, думая, что смогу вернуть его к жизни.

– Филипп!

Я плакала. Крупные слезы сбегали по щекам. Я умоляла его открыть глаза.

Дверь открылась, и в палате появился Бен.

– Он не может умереть! – закричала я ему. – Он не может…

Бен обнял меня, убитый горем. Я сопротивлялась, отталкивая его кулаками, вместо него я хотела прикоснуться к Филиппу, разбудить его, убедить себя, что это все один из его глупых розыгрышей. Когда силы покинули меня, мое тело стало ватным и ноги подкосились, но Бен был рядом и подхватил меня. Он прошептал мне в самое ухо:

– Все будет хорошо.

Я отодвинулась и взглянула ему в глаза.

– Не будет, – ответила я, рыдая. – Он умер.

Было ли это из-за моей боли или из-за того, что мы стояли слишком близко, но с печалью на лице Бен отступил. Он поднес тыльную сторону ладони к моей щеке, но я отвернулась. Бен был таким бодрым и живым, что меня это разозлило.

– Чарли, – он тоже плакал. – Я знаю, что это больно…