Все оттенки чёрно-белого

– Да уж, вот беда-то бедовая. Сейчас начнётся. Коронавирус в Москве – слыханное ли дело? – Пытаясь оправдать очевидное окружающим потрясение, сказал Николай Порфирьевич. – Сейчас пойдут разборки, вопросы: кто допустил? Начнут назначать виновных, накажут, в итоге, всех, особенно если пойдёт распространение.

Он медленно начал вставать, когда услышал из плазмы, как неумолимая ведущая, словно всматриваясь из экрана телевизора на оцепеневшую публику и пытаясь отличить контактировавших от не контактировавших, проговорила мрачно:

– Врачи призывают всех, находившихся даже незначительное время в контакте с гражданкой Китайской Народной Республики Ли Сяй Фэн, незамедлительно обратиться в ближайшее лечебное заведение. Помните, от этого зависит ваша жизнь и жизнь ваших родных и близких!

– Твою же мать! – Унылым голосом пробормотал Николай Порфирьевич.

– Что такое? – Всполошилась Евгения Семёновна.

– Ты что, жена, не понимаешь ничего? Это ж коронавирус смертельный, никто ещё не вылечился! Китайцев тысяч десять уже померло! А ну как сейчас по Москве пойдёт – у нас же плотность населения, как в Китае! – Полежаев продолжал самозабвенно выгораживать свою маленькую тайну, обещавшую стать большой, вернее, очень большой.

Он внутренне всё же надеялся, что его «минет чаша сия», отказываясь до последнего верить, что ночь, проведённая в непосредственном контакте с вирусоносителем, означает практически стопроцентное заражение.

Тем временем, на экране телевизора промелькнуло бледное лицо Верочки-рецепциониста. Заметив приближающуюся к ней камеру, Верочка сделала вид, что спешит по неотложным делам и, развернувшись к съёмочной группе спиной, стала спешно удаляться в одной ей известном направлении.

– Девушка, девушка! – Послышался голос за кадром. – Съёмочная группа телеканала «ОПС». У нас к вам вопрос: кем была обнаружена умершая сегодня гражданка КНР в номере вашей гостиницы?

Не останавливаясь, Верочка кинула через плечо:

– Одним из сотрудников обслуживающего персонала.

– Девушка! Да постойте же! – Запыхавшийся голос за кадром был неумолим. – Правда ли, что китаянка пришла в гостиницу в сопровождении некоего господина, который, как мы предполагаем, пользовался её услугами сексуального характера?

Верочка резко остановилась, словно бег её был остановлен невидимой преградой и, круто развернувшись, пошла по направлению к объективу камеры. Собрав клочья нервов в один сжатый комок, она выпалила в микрофон с надписью «ОПС», услужливо подставленный невидимой рукой:

– Я не уполномочена сообщать какую-либо информацию по данному поводу. Все вопросы к руководству!

Она вновь развернулась и продолжила свой быстрый бег в одной ей известном направлении.

– Девушка, а девушка? – Не унывал голос за кадром.

– Извините, мне некогда! – Вновь бросила через плечо Верочка и скрылась из виду.

Камера развернулась на 180 градусов, представив глазам телезрителя русоволосую пухлую девицу с лихорадочно горящими глазами водянистого цвета.

– Как видите, сотрудники отеля отказываются сообщить нашей съёмочной группе информацию о происшествии. Но мы твёрдо намерены докопаться до истины! Все должны понимать опасность распространения смертельного вируса по столице. Жизненно необходимо выяснить данные лиц, контактировавших с китаянкой, для предотвращения угрозы эпидемии!

– Вот ведь, чёрт! – Подумал про себя Николай Порфирьевич, погружаясь всё глубже в пучину отчаяния. Под рёбрами, с левой стороны, затрепыхалось напуганной птицей сердце.

– Коленька, тебе нехорошо? – Опять спросила жена. – Может, тебе нитроглицеринчику дать?

– А что, у нас есть? Тащи, давай.

– Сейчас, сейчас. – Засуетилась жена.

Пока она ковырялась в извлеченной из навесного шкафчика аптечке, Николай Порфирьевич скинул смс-ку «позвони» своему министерскому товарищу Владимиру Ивановичу Козикову.

Примерно через две минуты Козиков позвонил и Полежаев, изобразив озабоченность на лице, засобирался в министерство на «чрезвычайной важности совещание».

Раньше он использовал такой трюк, чтобы сбежать на какой-нибудь мальчишеский праздник, но сейчас ему было не до «пацанских» забав. Он решил обсудить ситуацию, в которой оказался, с Володей по телефону, а затем, если понадобится, идти «с повинной» к эпидемиологам.

Зажав в руке выданную ему впопыхах заботливой женой пластмассовую колбочку с нитроглицерином, он вышел во двор и направился в сторону набережной. По пути он набрал Козикова и изложил вкратце суть проблемы. Володька поначалу только мрачно сопел на другом конце линии.

– Что я тебе посоветую, Коля? – Начал он, очевидно, взвешивая каждое слово. – Иди к нашим ведомственным врачам, конечно. Придумай какую-нибудь вразумительную легенду, как ты встретился с китаянкой этой, чтобы не позориться на весь мир, и… готовься, Коля, к худшему.

– Спасибо, друг, утешил. – Сердито сказал Полежаев.

– Посмотри, Николай, правде в глаза. – Словно не услышав обиду в словах коллеги, сказал Володя. – У нас в ведомственной, может, и самые сильные врачи, но они не волшебники, не разработают тебе вакцину за неделю или за три дня – какой там инкубационный период?