Все под контролем. Моя эпичная история в геймдеве

Если вы кого-то фрагнули, а через несколько секунд убили еще раз, то низкий голос диктора говорил: «DOUBLE KILL». Фраза звучала так, будто сам Люцифер просил лично вас дать ему пять. Три убийства – «MULTI-KILL», четыре – «ULTRA KILL». После этого следовало подытоживающее «MONSTER KILL». Но мы не остановились. Если вы сделали двадцать пять фрагов, не умирая, игра нарекала вас «GODLIKE» – богоподобным.

Мы наняли радиоведущего с классическим баритоном, чтобы записывать эти комментарии убийств. Как только я услышал материал, в моем мозгу начался фейерверк. Моя nucleus accumbens – маленькая коробочка удовольствий в префронтальной коре, пылавшая, стоило мне включить видеоигру, – сделала большущий глоток дофамина. Я уже испытывал подобные ощущения, когда впервые поиграл в Jazz Jackrabbit и бегал по созданному мной уровню. Или когда впервые открыл уровень в новом редакторе Тима, будущем Unreal Editor. Мы сделали, что хотели. Наша фича с комментариями фрагов обречена стать мгновенной классикой. Мы с Брэндоном сразу это поняли. И все, кто потом подражал нам в бесчисленном количестве игр, тоже все понимали.

* * *

В апреле 1999 года, за шесть месяцев до выхода Unreal Tournament, Эрик Харрис и Дилан Клиболд убили двенадцать учеников и одного учителя в средней школе «Колумбайн» штата Колорадо. Стрельба произошла поздним утром, в Роли в это время был уже обед. О трагедии я узнал, только когда вернулся вечером домой и включил телевизор. Как и всех, новости о случившемся поразили и сильно испугали меня. Услышав подробности, я не смог сдержать слез, случившееся потрясло меня до глубины души. Я смотрел новости и буквально рыдал.

Мы обсуждали новости с коллегами, ожидая начала совещания. Как могли, пытались все это переварить и задавали те же вопросы, что и остальные: как такое могло произойти? Кто это мог сделать? И зачем?

Через пару недель выяснилось, что Харрис и Клиболд были одержимы DOOM, и вину за стрельбу в школе быстро переложили на видеоигры. Сенатор Джозеф Либерман вновь начал призывать к жесткому регулированию индустрии – он уже делал подобные заявления несколько лет назад, возглавляя слушания о влиянии насилия в видеоиграх в Конгрессе США. Может, Либерман и другие политики хорошо звучали в вечерних новостях, но едва ли они понимали, о чем говорят, как и многие из тех, кто решил поддержать волну критики.

Они вообще хоть раз играли? А их дети или внуки-геймеры? Они стали убийцами? Всегда было легко докопаться до видеоигр и поп-культуры.

Когда я рос, мама с папой как типичные американские родители сами определяли, что для ребенка хорошо, а что нет. Секс и обнаженка, разумеется, оказались под запретом. Как-то раз мы пошли семьей в кино на «Европейские каникулы». Во время сцены, где девушка показывала Расти свою грудь, мама накинула мне на голову пальто. А вот насилие под запреты не попадало. Папа сводил меня и Тайлера на фильм «Индиана Джонс и Храм Судьбы», после которого я пребывал в шоке, увидев охлажденные обезьяньи мозги в качестве еды, Мола Рама, вытаскивающего все еще бьющееся сердце, и крокодилов, которые съели головорезов Рама.

Как-то отец взял напрокат культовый ужастик «Полтергейст». А потом «Робокопа» – лучший в мире фильм с хлещущей кровищей и сценой, где злодей падает в чан с ядовитой жижей, а потом его сбивает мчащаяся машина. Позже мы смотрели «Хищника» с кучей освежеванных тел и бесчисленных вояк, которых убил инопланетянин с дредами. «Как тебе?» – всегда спрашивал отец. Едва шевелясь, я с широко раскрытыми глазами отвечал: «Офигенно».

В одну судьбоносную субботу отец принес домой кассету с фильмом «Рэмбо: Первая кровь 2». Мне очень нравилось, как Сильвестр Сталлоне косил легионы бойцов, которые встали у него на пути. Он даже сбил вражеский вертолет взрывной стрелой из лука! Эту сцену позже воссоздали в классической игре Rambo III для Sega Genesis, которую я залпом прошел во времена романа с Sega.

Американская поп-культура в равной степени состоит из насилия, крови, жестокости и секса. Это часть нашего естества. Мы развлекаем себя нашими самыми сильными страхами и желаниями.

Чтобы ознакомиться с противоположной точкой зрения, я с помощью недавно созданного веб-сайта под названием Amazon заказал две книги на эту тему. В книге Stop Teaching Our Kids to Kill[28] («Прекратите учить наших детей убивать») Дэйва Гроссмана утверждалось, что видеоигры снижают чувствительность детей и повышают вероятность очередного «Колумбайна». А в книге Killing Monsters[29] («Убивая монстров») Джерарда Джонса – что фантазия и воображаемое насилие помогают детям победить пресловутого «монстра под кроватью». Я считал, что они оба неправы.