Все под контролем. Моя эпичная история в геймдеве

Я прилетел в Сиэтл для группового интервью и фотосессии с семью другими героями статьи, среди которых значились: Американ Макги – напоминавший Боно чувак с именем супергероя, который прокладывал себе путь в Electronic Arts после ухода из id; Алекс Гарден – высокий рукастый технарь, ответственный за популярную серию космических стратегий Homeworld от Relic Entertainment; основатель Irrational Games Кен Левин и Стиви Кейс из студии Ромеро Ion Storm в Далласе – одна из немногих женщин в индустрии и, пожалуй, самая известная.

Мы расположились в конференц-зале отеля W и обсуждали все основные проблемы и вопросы, касающиеся нашей индустрии, начиная с основного: как найти работу в геймдеве? Помимо того что мы рассказывали про личный опыт, каждый из нас среди необходимых качеств упомянул наличие таланта, способность к программированию и терпение, чтобы пройти путь с самых низов, отвечая на звонки, тестируя игры или просто выполняя поручения. Я все упростил до универсального совета. «Делайте крутое дерьмо», – процитировал я Тима.

Я серьезно. Эти три слова описывали всю индустрию. Делайте крутое дерьмо. Чего еще тут добавить?

Мы продолжали обмениваться мнениями на разные темы: от PC и консолей, повествования в играх, феномене фантастического шутера от первого лица Half-Life от Valve и заканчивая фактами о нас самих. «У меня нездоровая одержимость своим счастливым детством», – сказал я с сарказмом. Когда нам задавали вопросы о насилии в играх и возможной цензуре, каждый из нас демонстрировал уверенность в том, что правительство не будет вмешиваться в наши дела и перестанет обвинять видеоигры в бессмысленных актах насилия. «Среднестатистический ребенок к шести годам видит по телевизору около шести тысяч убийств, – комментировал Левин. – И вы хотите сказать мне, что это мы снижаем чувствительность детей к насилию играми вроде Quake, где нужно бегать и взрывать демонов? Не смешите меня!»

Еще одна острая тема – отсутствие женщин в индустрии. По этому поводу каждому из нас было что сказать, и я не остался в стороне: «Искренне считаю, что чем больше будет женщин-геймеров, тем больше будет женщин-разработчиков». Мое обобщение, может, было и правильным, но за ним скрывались более глубинные причины. Оглядываясь назад, можно сказать, что даже наши благие намерения выглядят мерзко. Никто из нас не замечал, что с нами работала всего одна женщина. Сидят такие семь мужиков, не менсплейнят, конечно, но все же разглагольствуют на темы, в которых совершенно не разбираются. Очень показательно.

Стиви не возразила никому из нас, хотя вполне могла. Когда пришла ее очередь отвечать на вопросы, она сделала это тихо, уверенно и авторитетно, зная, каково быть единственной женщиной в офисе компании. Разумеется, она считала, что необходимы перемены. «Думаю, что на самом базовом уровне все сводится к тому, как нас социализируют в детстве, – комментировала она. – Мое детство прошло с замечательными родителями, но никто не поощрял меня изучать технологии и узнавать что-то о компьютерах. Думаю, с подобным сталкивается множество девочек». Попав в индустрию, Стиви не хотела, чтобы ее пол стал проблемой. «Я просто одна из ребят, делающих игры», – поясняла она.

Вот только она не просто «одна из ребят». Эта рыжая красотка двадцати четырех лет недавно снялась для Playboy. О такой девушке мечтал любой геймер, да и я бы мечтал, но не из-за ее голубых глаз и других выдающихся частей тела. А потому, что она умная и талантливая и, как она сама заявляла, такая же, как и все мы. Вот только Стиви куда лучше нас. Она размотала самого Ромеро в Quake. После этого Ромеро пригласил ее работать в своей студии в Далласе. На момент нашего интервью они состояли в отношениях.

Еще одна причина моей нелюбви к Джону. За несколько месяцев до этого Ромеро со своей студией Ion Storm выпустил амбициозный шутер от первого лица под названием Daikatana. Это была его первая игра после расставания с Кармаком, ее очень сильно ждали, но она провалилась. Я радовался неудаче моего кумира. Позже я задался вопросом, почему мне нравилось, что человек, которым я восхищался, потерпел неудачу. Это подчеркивало мою наивность, незрелость и зацикленность на собственных эго и амбициях.

Радоваться неудаче одного из самых ярких новаторов индустрии подобно распитию дешевого вина – легкий и приятный процесс, за которым последует ужасная головная боль, которую я испытал много лет спустя, когда открывал собственную студию.