Все правые руки

В артдивизионе, которым командовал капитан Тарасюк, по штатному расписанию, официально, только ему из офицеров полагался старенький, видавший виды УАЗик. Это, конечно вовсе не значило, что у других не было свих авто. Просто в служебное время не принято было использовать частный автотранспорт. Поэтому в штаб бригады каждый из офицеров прибывал либо пешим порядком, как Прокопчук, либо, как остальные, пользуясь любыми транспортными средствами, закрепленными за бригадой. Чтобы не создавать трудностей своим сослуживцам и подчиненным, Тарасюк любезно пригласил командиров батарей в свою машину. Ехали небыстро, поэтому в расположении дивизиона оказались минут через пятнадцать. Всю недлинную дорогу ехали молча, переживая про себя все перипетии сегодняшнего тревожного утра. Каждый из тех, что сидел сейчас в УАЗике знал, что ему предстоит совершить через некоторое время. Вопросы морали никого из этой четверки пока не терзали. Видимо, до них еще не дошла в полной мере мысль о совершении ими военного преступления. Желание поскорее разделаться с ненавистными сепаратистами, окончить любыми средствами так уже всем надоевшую войну и вернуться домой, в надежде позабыть все ужасы и лишения, сопровождавшие боевые действия, притупили восприятие неприглядной действительности и критическое мышление. Откровенно говоря, больше всего их сейчас беспокоили мысли о том, кто займет место их бывшего командира — Житецкий или Николаенко. А может, и вовсе пришлют какого-нибудь «варяга» из столицы, чем-либо проштрафившегося перед верховным командованием. Было бы здорово, если комбригом назначат кого-то из своих, а не пришлого. Тогда никому не придется ломать голову, в каком виде он будет принимать подношения — деньгами или «борзыми щенками». То, что «Остап Григорьевич» не сегодня, так завтра уберется восвояси, никто из них не сомневался. Его судьба, впрочем, как и судьба прежнего командира 128-й омбр. их в данный момент слабо волновала. А вот то, какую характеристику даст каждому из них бравый спецназовец, по итогам проведенной ими операции, было сейчас весьма насущным занятием для мозговых извилин. С этими мыслишками они и доехали до места дислокации. Обед уже закончился без них, хотя об этом никто и не подумал сокрушаться. Все их мысли сейчас были далеки от таких обыденных, даже в армейской среде, вещей. Первую остановку они как раз сделали на батарее лейтенанта Прокопчука. Стефан, поблагодарив капитана за любезную доставку к месту, выпрыгнул из машины. К нему, завидев необычное сопровождение, едва не на полусогнутых ногах подскочил младший лейтенант Дрын, полностью соответствовавший своей фамилии из-за непомерно высокого роста и болезненной худобы, на бегу докладывая, что в отсутствие командира батареи никаких происшествий не было. «И на том спасибо» — подумал про себя Стефан, принимая рапорт от своего зама. Рядом с ними остановились и грузовик с «санитаркой». Из нее вышел новый комбриг, на ходу отдавая приказ одному из своих подчиненных о выгрузке части боезапаса.

— Лейтенант Прокопчук, — уже повелительным тоном обратился он к Стефану, — обеспечьте максимальную охрану боеприпасов силами своего подразделения и ждите дальнейших указаний.

— Есть, обеспечить охрану и ждать указаний, — приставил руку к козырьку фуражки лейтенант.

Молодчики, что прибыли вместе с «Остапом Григорьевичем» все также молча и неторопливо сначала выгрузили три ящика возле немалых размеров блиндажа, сооруженного для укрытия личного состава от ответного огня противника. По Уставу, конечно, полагалось складировать боеприпасы в обсыпных хранилищах из сборных бетонных блоков, но это все, только в теории. О бетонных ограждениях, в свое время, так никто и не озаботился, поэтому боеприпасы лежали прямо на открытых площадках — невдалеке от орудий, готовые к немедленному применению. Оглядевшись и разобравшись, где и что находится, спецназовцы вновь подхватили ящики на руки и бережно перенесли их к тем, что уже лежали там — по одному ящику возле каждого из трех орудий батареи. Да. Батарея лейтенанта Прокопчука была маленькой, а вернее сказать — недоукомплектованной. По штату ей полагалось иметь четыре буксируемых орудия, но по факту имелось только три. В бою под Иловайском, вражеский снаряд буквально в клочья разнес одно из орудий, унеся с собой жизни всего орудийного расчета. Тогда, в той или иной степени пострадали все три батареи дивизиона. У кого-то был разбит прицел, у кого-то — откатник. После переформирования бригады, командование обещало доукомплектовать дивизион орудиями, взятыми со склада длительного хранения, но в суматохе дальнейших событий, как-то позабыло об этом.

— Младший лейтенант Дрын! — подозвал Прокопчук заместителя командира батареи.

— Здесь, пан лейтенант! — подскочил ходульный заместитель.

— Приставьте караулы ко всем боезарядам.

— Есть, приставить! — принял тот приказ и поспешно козырнув Стефану побежал хлопотать о караулах.

Дождавшись, когда все три ящика займут свои места возле орудий, «Остап Григорьевич» вновь обратился к Стефану, чем немало удивил того: