Все правые руки

— Стефан Брониславович, — назвал он его по имени отчеству, — ждите меня здесь, пока я не развезу по батареям боеприпасы. Когда я вернусь, мы с вами совместно продолжим уже начатое. У вас будет особое задание. Капитан Тарасюк!

— Я здесь, пан командир, — слегка запнулся тот на слове «командир», не зная истинного звания своего временного начальника.

— Оставайтесь в расположении батареи лейтенанта. Ваш шофер нам поможет добраться до остальных батарей. Я скоро к вам присоединюсь и верну вашу машину.

— Есть, оставаться в расположении батареи, — отрепетовал капитан.

Ожидание не должно было затянуться надолго. Остальные две батареи находились в радиусе около километра. Когда машины тронулись с места, появилась, наконец, возможность поговорить.

— Пан, капитан, разрешите обратиться? — вскинул руку к козырьку Прокопчук.

— Да, брось ты, Стефан, чиниться! Никого же рядом нет. Будь проще. Говори, что хотел, — разрешил Тарасюк.

— Николай Игнатович, что-то я никак не пойму происходящее, — начал лейтенант раздумчиво глядя на привезенные боеприпасы.

— Э-э-э, дорогой ты мой Стефан Брониславович, — помотал головой капитан, — ты тут не единственный, кто мало что понимает. Уверяю тебя.

— Насколько я знаю, — продолжил комбат, — у нас не должно быть подобных боеприпасов. Мы же еще в 92-м присоединились к Конвенции о запрещении химического оружия. Откуда они здесь? Ведь по договору, все, что было на складах Советского Союза, мы передали русским.

— В закромах Родины чего только не найдется, если хорошенько поискать, — пожал плечами Николай Игнатович. — Как там, в свое время сказала Голда Меир[47] про ядерное оружие, не помнишь?

— Помню. Она сказала что-то типа того «У нас нет ядерного оружия, но если будет надо, то мы его применим», — блеснул эрудированностью лейтенант.

— Во-во. В самую точку.

— И все-таки, — не унимался настырный летёха, — что вы, Николай Игнатович, думаете по этому поводу?

— Даже не знаю, что и думать, — откровенно признался тот. — Все выглядит, конечно, очень странно. Однако, судя по тому, что этим озаботилась наша служба «бэспеки», а также по тому, как все оперативно и безапелляционно это было преподнесено, у них, там, — при этом капитан поднял глаза к небу, — появилась информация о возможном применении «московлянами» химического оружия, дабы в корне изменить ситуацию на фронте, посеяв панику в наших рядах. А наши, видимо, что-то пронюхали об этом, недаром же они получают зарплату, в конце-то концов. Ну, и решили, в свою очередь, не спускать этого противнику, давая понять, что на всякий хитрый болт у нас имеется гайка с секретом. Типа «только суньтесь — сразу получите в нюхало». Другого объяснения я не вижу. Утренняя посылка противогазов, тоже укладывается в эту логику. Не от своих же снарядов нам защищаться?! Правда, с противогазами вышла неудобь, но у нас это в порядке вещей. Это Украина — детка, мать ее ити, — резюмировал капитан, высморкавшись на землю и вытирая руку об штанину.

— Сейчас вернется этот Остап Григорьевич, и надо будет у него все как следует расспросить, — приободренный изложенной версией событий заявил Стефан.

— Ага, — саркастически поддакнул ему капитан, — прям щас, побежал расспрашивать! У такого, порасспрашивай, пожалуй — вмиг окажешься в отставке и без пенсиона. Так что, сам не полезу и тебе не посоветую.

Их диалог внезапно прервался появлением на огневой позиции Анны. Она частенько забредала к ним, поэтому уже давно примелькалась и ее пропускали без всяких ненужных слов о нежелательности нахождения гражданских лиц, не относящихся к волонтерской службе, на передовой. Все знали, кто она такая и к кому приходит. Вот и в этот раз ее пропустили, не считая за постороннего.

— Ты что тут делаешь?! И как ты сюда попала?! — набросился на нее покрасневший от смущения и нервно оглядывающийся на ухмыляющегося капитана, Стефан.

— Что, значит, как попала?! — не «въехала» в ситуацию Анна. — Шла-шла и пришла. А что тут такого? Первый раз что ли?!

— Нельзя к нам сегодня! Да и вообще, нельзя тебе тут находиться, — взяв ее под локоть, и пытаясь увести подальше от капитана, громким полушепотом начал он ее отчитывать.

— Это почему же это нельзя?! — упрямо уперев руки в боки, стала она возражать. — Сама не дура, все понимаю. Я, прежде чем прийти сюда, спросила на КПП, приехала ли комиссия из Киева, как обещали. Мне сказали, что никакой комиссии не было, и нет, а просто приехал военно-полевой госпиталь. Вот я и подумала, что может это просто приехали вас вакцинировать от ковида.

— А пришла-то ты зачем?! — спросил он, не зная сердиться или смеяться над наивной предусмотрительностью своей суженой.

— Как, зачем?! — опять не поняла Анна. — Ты же умотал спозаранку. Даже позавтракать не успел. Вот я и собрала тебе тормозок, — на шахтерский манер ответила она, — чтобы ты поесть смог, как следует. Вот у меня все в сумке. Термос с чаем. Бутерброды с колбасой. Малинки немного — на десерт. С утра собирала. Свежая.