Читаем Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс полностью

Из записей понятно, что операция, которую Преображенский произвел, являлась опытом для выяснения влияния пересадки гипофиза на омоложение организма у людей. Несмотря на серьезность нескольких трудных дней, пес явно идет на поправку, хотя его состояние можно назвать странным. И пульс, и температура явно стали отличаться от обычных, и к тому же начала выпадать шерсть на лбу и боках. Еще через некоторое время доктор Борменталь заметил, что обычный лай превращается в стон, а иногда и слово «а-б-ы-р».

1 января в дневнике доктора появляется взволнованная запись, что пес смеется и счастливо лает «абыр-валг». Преображенский расшифровал это слово, оно означает «главрыба». На следующий день пес встал на задние лапы, оказавшись ростом почти как Борменталь, и уверенно держался так полчаса.

В дневник вставлена запись, что профессор Преображенский упал в обморок, а пес ругал его по матери.

6 января у пса отвалился хвост, и он отчетливо сказал «пивная». С этого дня лексикон у пса начал расширяться, он повторял всю бранную ругань и несколько обычных слов. Вид его странен, шерсть выпала везде, кроме головы, груди и на подбородке. В остальном он выглядит формирующимся мужчиной.

Тем временем по городу расплываются слухи. В «Вечерней газете» и в сплетнях зевак различаются мифы о чуде. Кто говорит о марсианине, кто о ребенке, играющем на скрипке.

Профессор признал свою ошибку в расчетах. Оказалось, что перемена гипофиза дает не омоложение, а очеловечивание. Результат опыта теперь может ходить по квартире, материться, смеяться, а профессор не может скрыть растерянности. Существо не только разговаривает, но и грубит, причем осознанно. 12 января он начал поддерживать разговор и читать. Борменталь предложил профессору развивать личность нового существа, но тот больше обращается к истории того человека, у которого они взяли гипофиз — Клима Григорьевича Чугункина, 25-летнего холостого беспартийного условно осужденного.

После некоторого перерыва в записях доктор Борменталь описал существо как полностью сформировавшегося человека маленького роста.

6

Доктор Борменталь понял, что это совсем новый организм и наблюдать его нужно сначала. Бывший пес сводит короткое знакомство с товарищем Швондером. Человечек стал носить ядовито-голубой галстук и лаковые штиблеты, от которых Филиппу Филиппычу было не по себе. К тому же существо все более дерзко стало себя вести — спать на полатях в кухне, плевать на пол, подкарауливать Зину в темноте. Преображенский решил с ним поговорить, но от этого стало еще хуже — человечек потребовал документ, чтобы прописаться в этом доме. Он выбрал себе имя — Полиграф Полиграфович Шариков.

Швондер и Шариков заставили-таки профессора подписать прошение о документах. Преображенский долго еще пребывал в растерянности, ведь то существо, которое создано в его лаборатории, не может являться полностью человеком с точки зрения науки. А вот закон действительно был на стороне Шарикова. Петицию профессор подписал, и торжествующие Швондер и Шариков вышли из комнаты. Однако произошло нечто из ряда вон выходящее. В квартиру пробрался кот, Шариков метнулся за ним в ванную, предохранитель защелкнулся, и он оказался в ловушке. Кот же выпрыгнул в смотровое окно и ретировался. Филипп Филиппыч отменил всех пациентов и вместе с доктором, Зиной и швейцаром принялся спасать Шарикова. Во время борьбы с котом тот свернул краны, и теперь вода заливала весь пол в квартире. Шариков был спасен швейцаром и помогал всем убирать воду, однако нагло говорил такие несуразные хамские слова, что профессор выгнал его в переднюю и закрыл дверь. Оказалось, что Шариков бьет стекла у соседей, волочится за кухарками. Профессору пришлось за него заплатить.

7

За обедом доктор и профессор пытались научить Полиграфа нормально себя вести. Но результат наблюдения их очень удивил — Полиграф имеет такую же склонность к алкоголизму, как и Клим Чугункин. К тому же оказалось, что Шариков не любит ни театр, ни художественные книги, а любит цирк и читает переписку Энгельса с Каутским.

После словесной перепалки, когда Шариков отстаивал свое право на свои подвиги, а профессор ругал его за поведение, доктор Борменталь поехал с ним в цирк. Когда в квартире наконец-то воцарилась тишина, Преображенский пошел в кабинет и долго рассматривал склянку с гипофизом собаки. Видимо, он решался на что-то серьезное.

8

Через 6 дней принесли документы Шарикова. И он сразу начал требовать к себе другого отношения, а заодно и комнату в квартире профессора. На что изумленный и рассерженный профессор пригрозил ему, что больше не будет его кормить. Шариков присмирел и пообещал вести себя прилично.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
История русской литературной критики
История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко , Евгения Купсан , Илья Александрович Калинин , Михаил Берг , Уильям Миллс Тодд III

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Беглые взгляды
Беглые взгляды

В европейских литературах жанр травелога (travelogue, англ. — повествование о путешествии) занимает центральное место с самого начала Нового времени. Эта книга предлагает широкий спектр новых прочтений русских травелогов первой трети XX века, охватывая произведения А. Чехова, В. Розанова, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Белого, В. Шкловского, И. Эренбурга, Г. Иванова, М. Горького, А. Платонова. Основное внимание уделяется травелогам в границах или на границы советской империи, однако представлены и те, в которых речь идет о впечатлениях русских писателей в Западной Европе. Название «Беглые взгляды», с одной стороны, подразумевает историческое состояние бегства, в которое были ввергнуты люди вследствие Первой мировой войны, Октябрьской революции и Гражданской войны в России, с другой стороны — акцентирует эстетическую и поэтологическую «беглость» травелогов модернизма, их ассоциативный и коннотативный потенциал. Так возникает новый образ жанра травелога и его эволюции в русской литературе.

Евгений Пономарев , Евгений Рудольфович Пономарев , Елена Гальцова , Сузи Франк , Томас Гроб

Литературоведение / Проза / Современная проза