Читаем Все произведения школьной программы по литературе в кратком изложении. 5-11 класс полностью

Как-то возвращаясь с охоты, автор приметил похоронную процессию. Кучер признал родственников покойного: оказалось, что хоронят Мартына-плотника. У барской телеги в это время сломалась ось, в чем кучер увидел следствие появления покойника. Автору пришлось добираться до Юродиных выселок, чтобы найти новую ось. Здесь он толкнулся в первый же дом и обнаружил там старичка-карлика, который долго отказывал помочь, а только ругал барина за то, что по зверям стреляет. Наконец согласился отвезти на ссечки на своей телеге. Кучер узнал старика — это некий Касьян, которого все считают лекарем. Касьян пробовал лечить и Мартына-плотника. Кучер не без иронии напомнил старику об этом. Доехав на ссечки, автор купил у приказчиков годную ось и пошел поохотиться. Касьян увязался за ним. Поначалу старичок собирал в лесу травы, затем опять принялся говорить о том, что человек должен питаться хлебом и ручной скотиной, а не убивать диких зверей и птиц. Речь Касьяна звучала «обдуманноторжественно», и автор удивлялся: простолюдины и краснобаи так не говорят. Как оказалось, Касьян живет тем, что ловит соловьев для забавы. Работник из него плохой, поскольку руки «слабые да глупые». Между тем крестьянин он грамотный. У него на попечении сирота Аннушка — девушка лет 13, которую он зовет родственницей. Прощаясь с автором, Касьян просит у него прощения за то, что заговорил («отвел») дичь, поэтому барин ничего не поймал. Автор не стал с ним спорить, а от кучера потом услышал, несмотря на иронические заметания, что старичок этот — человек необыкновенный и даже «несоразмерный».

6. Бурмистр

Автор посетил соседа, живущего в пятнадцати верстах от его имения. Это Аркадий Павлович Пеночкин, офицер в отставке, человек рассудительный и положительный, мастер играть в карты, завиднейший жених в губернии. Офицер, едва ли не беспрестанно пересыпающий речь французскими словами, становится неприятен автору сразу же, как только он отдает «деликатный» приказ наказать камердинера за холодное вино: «Насчет Федора, распорядиться». Пеночкин сокрушается из-за отмены барщины, однако следом хвастливо заявляет, что крестьян обложил таким оброком, что те едва концы с концами сводят. Из самого помещика управитель, как выясняется, плохой: хозяйство держится стараниями бурмистра Софрона, который вместе с женой и оказывается мастером выбивать из крестьян непомерный оброк. Вся округа боится Софрона, а отставной офицер на него не нахвалится. В присутствии автора к Пеночкину является некий крестьянин Антип с жалобой на зверства бурмистра, но офицер и слушать не желает жалобщика. Кучер после сообщает автору, что жалобщикам теперь ждать большой беды, а также что вся округа зовет бурмистра «собакой».

7. Бирюк

Как-то во время охоты автора застала сильная гроза и ему пришлось искать укрытия в избе лесника. Лесник оказался невероятного роста и огромной силы. Звали его Фома Кузьмич, прозвище он имел Бирюк. Автор уже был о нем наслышан. Мужики считали, что не сыщется больше такого мастера своего дела: он неизменно вылавливал тех, кто воровал барский лес и никакими посулами или угрозами нельзя было его пронять. Бирюк один растит двоих детей, живущих с ним в избушке. Жена от него сбежала с проезжим мещанином. Выходя во двор, чтобы проверить барскую лошадь, Бирюк услыхал, как в лесу рубят дерево, и поспешил на звук топора. Крестьянина-вора удалось поймать. Тот принялся просить Бирюка отпустить его, жалуясь на крайнюю бедность, но лесник остался непреклонен. Тогда разозлившийся с досады крестьянин принялся обзывать Бирюка кровопийцей, губящем голодных людей. Фома не вытерпел и вытолкал мужика из избы, велев убираться подобру-поздорову и больше не попадаться на воровстве. Автор приятно удивился такой справедливости лесника и проникся большим уважением к этому человеку.

8. Два помещика

В этом рассказе автор дает два портрета помещиков — людей малопривлекательных, но именно поэтому и примечательных как характерные типажи провинциального дворянства. Один из них — генерал-майор Вячеслав Илларионович Хвалынский. Это толстый и рослый мужчина, характерной особенностью которого является манера говорить, проглатывая звуки, а то и слова. Чем ниже стоит человек на социальной лестнице, тем менее разборчива речь помещика по отношению к нему. Иных низших Хвалынский вовсе не замечает или же говорит с ними голосом перепела. Он крепкий хозяин и весьма неприятный в общении, так что в округе его многие боятся.

Другой помещик — Мардарий Аполлонович Стегунов. Это низенький старичок, пухленький и лысый. Он никудышный хозяин. С Хвалынским его сближает лишь то, что оба они холостяки. Зато Стегунов, хотя и следит за имением поверхностно, умеет сохранять среди крестьян «дисциплину». Он обожает сурово наказывать своих мужиков за разные провинности и очень радуется каждой экзекуции. Крепостные же считают барина справедливым и уверяют всех, что наказываемы им исключительно за дело. «Вот она, старая Русь!» — таким сокрушенным восклицанием в адрес мужиков Стегунова завершает свой рассказ Тургенев.

9. Певцы
Перейти на страницу:

Похожие книги

Льюис Кэрролл
Льюис Кэрролл

Может показаться, что у этой книги два героя. Один — выпускник Оксфорда, благочестивый священнослужитель, педант, читавший проповеди и скучные лекции по математике, увлекавшийся фотографией, в качестве куратора Клуба колледжа занимавшийся пополнением винного погреба и следивший за качеством блюд, разработавший методику расчета рейтинга игроков в теннис и думавший об оптимизации парламентских выборов. Другой — мастер парадоксов, изобретательный и веселый рассказчик, искренне любивший своих маленьких слушателей, один из самых известных авторов литературных сказок, возвращающий читателей в мир детства.Как почтенный преподаватель математики Чарлз Латвидж Доджсон превратился в писателя Льюиса Кэрролла? Почему его единственное заграничное путешествие было совершено в Россию? На что он тратил немалые гонорары? Что для него значила девочка Алиса, ставшая героиней его сказочной дилогии? На эти вопросы отвечает книга Нины Демуровой, замечательной переводчицы, полвека назад открывшей русскоязычным читателям чудесную страну героев Кэрролла.

Вирджиния Вулф , Гилберт Кийт Честертон , Нина Михайловна Демурова , Уолтер де ла Мар

Детективы / Биографии и Мемуары / Детская литература / Литературоведение / Прочие Детективы / Документальное
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Публицистика / Культурология / Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги
История русской литературной критики
История русской литературной критики

Настоящая книга является первой попыткой создания всеобъемлющей истории русской литературной критики и теории начиная с 1917 года вплоть до постсоветского периода. Ее авторы — коллектив ведущих отечественных и зарубежных историков русской литературы. В книге впервые рассматриваются все основные теории и направления в советской, эмигрантской и постсоветской критике в их взаимосвязях. Рассматривая динамику литературной критики и теории в трех основных сферах — политической, интеллектуальной и институциональной — авторы сосредоточивают внимание на развитии и структуре русской литературной критики, ее изменяющихся функциях и дискурсе.

Евгений Александрович Добренко , Евгений Добренко , Евгения Купсан , Илья Александрович Калинин , Михаил Берг , Уильям Миллс Тодд III

Литературоведение / Прочая научная литература / Образование и наука
Беглые взгляды
Беглые взгляды

В европейских литературах жанр травелога (travelogue, англ. — повествование о путешествии) занимает центральное место с самого начала Нового времени. Эта книга предлагает широкий спектр новых прочтений русских травелогов первой трети XX века, охватывая произведения А. Чехова, В. Розанова, М. Цветаевой, О. Мандельштама, А. Белого, В. Шкловского, И. Эренбурга, Г. Иванова, М. Горького, А. Платонова. Основное внимание уделяется травелогам в границах или на границы советской империи, однако представлены и те, в которых речь идет о впечатлениях русских писателей в Западной Европе. Название «Беглые взгляды», с одной стороны, подразумевает историческое состояние бегства, в которое были ввергнуты люди вследствие Первой мировой войны, Октябрьской революции и Гражданской войны в России, с другой стороны — акцентирует эстетическую и поэтологическую «беглость» травелогов модернизма, их ассоциативный и коннотативный потенциал. Так возникает новый образ жанра травелога и его эволюции в русской литературе.

Евгений Пономарев , Евгений Рудольфович Пономарев , Елена Гальцова , Сузи Франк , Томас Гроб

Литературоведение / Проза / Современная проза