Все рассказы об отце Брауне

— Я думаю, — отозвался отец Браун, — что одно из научных пророчеств адмирала сегодня сбудется. История завершится в дыму.

Пока он говорил, перед ними словно расцвела исполинская роза божественного алого цвета, однако сопровождавший это треск походил на бесовский хохот.

— О Боже, что это? — крикнул сэр Сесил Фэншо.

— Знак горящей башни, — ответил отец Браун, направляя струю из шланга в середину алого пятна.

— Какое счастье, что мы не легли спать! — вскричал Фэншо. — Надеюсь, пожар не перекинется на дом.

— Как вы помните, — тихо заметил отец Браун, — изгородь, по которой он мог бы перекинуться, срублена накануне.

Фламбо вперил в друга наэлектризованный взгляд, однако Фэншо лишь проговорил рассеянно:

— Главное, что никто не погибнет в огне.

— Это довольно примечательная башня, — произнес отец Браун. — Когда она решает кого-то погубить, то губит людей вдалеке от этого места.

В тот же миг на фоне ночного неба вновь появилась огромная фигура садовника. Борода его развевалась, он взмахом руки звал кого-то за собой, только в руке вместо грабель была теперь абордажная сабля. За ним показались двое негров, тоже вооруженные старыми саблями, висевшими прежде над камином. Чернолицые, облаченные в желтое и озаренные багровыми отблесками, они казались адскими демонами с пыточными орудиями в руках. Из сада долетел голос, отдающий им краткие приказания, и при звуке этого голоса лицо священника посуровело.

Однако он не утратил спокойствия и смотрел лишь на алое пятно, которое поначалу росло, а теперь понемногу съеживалось, шипя под длинным серебристым копьем воды. Отец Браун держал палец на конце шланга, направляя струю точно в цель; он только по слуху да краем глаза следил за кутерьмой в глубине островного сада. Друзья получили от него лишь два коротких указания. Первое: «Скрутите как-нибудь этих малых — веревка вон там, где хворост. Они хотят отобрать мой чудесный шланг». Второе: «При первой возможности крикните той девушке, которую видели в каноэ. Она на берегу с цыганами. Спросите, не могут ли они взять ведра и набрать воды из реки». После этого священник умолк и продолжил поливать новый красный цветок так же безжалостно, как до того поливал красный тюльпан.

Он ни разу не повернулся взглянуть на схватку защитников и врагов загадочного пожара. Земля под ногами почти дрогнула, когда Фламбо сошелся с верзилой-садовником. Отец Браун лишь воображал, как вращается вокруг них лес, пока они кружат в поединке. Затем он услышал удар тяжелого тела о землю и победный вопль своего друга, а после — крики обоих чернокожих, которых Фэншо и Фламбо разоружали и связывали. Феноменальная сила Фламбо более чем уравновешивала численный перевес неприятеля, тем более что четвертый противник оставался возле дома: неясная фигура и голос. Заплескала вода под веслами; девушка что-то кричала, цыгане отвечали. Раздался звон ведер, опускаемых в быструю воду, и, наконец, топот множества ног. Однако отца Брауна занимало одно: алое пламя, начавшее было снова разгораться, тут же вновь опало.

Внезапный крик едва не заставил его обернуться. Фламбо и Фэншо, к которым теперь присоединились несколько цыган, преследовали загадочного четвертого противника в глубине сада. Крик, исполненный изумления и ужаса, принадлежал французу. Ответом ему стал нечеловеческий рев. По меньшей мере трижды обежали они весь остров. Погоня до жути напоминала ловлю безумца, тем более что преследователи держали в руках веревки и орали во всю мочь, но еще страшнее было ее сходство с детской игрой. Наконец преследуемый осознал, что окружен, и прыгнул с высокого берега. Раздался громкий всплеск, и фигуру беглеца скрыло стремительное течение.

— Вы уже ничего не можете поделать, — горько произнес Браун. — Его вынесло на скалы, куда он отправил столько людей. Ему удалось найти прок в фамильной легенде.

— Довольно говорить загадками! — воскликнул Фламбо. — Нельзя ли объяснить простыми словами?

— Конечно, — ответил Браун, по-прежнему глядя на шланг. — «С парой глаз — в добрый час, один моргнул — моряк утонул».

Огонь шипел, словно удавленник, опадая под натиском воды из шланга и ведер, но отец Браун все так же не сводил с него глаз.

— Я хочу попросить молодую даму, если уже рассвело, глянуть в подзорную трубу на устье реки и на саму реку, — сказал священник. — Возможно, она увидит кое-что для себя любопытное: знак корабля, ибо мистер Уолтер Пендрагон возвращается сейчас домой, а может быть, и знак получеловека, если он, спеша добраться до берега, спрыгнул на мелководье. Сейчас он в безопасности, но мог бы погибнуть в кораблекрушении, если бы его невеста что-то не заподозрила и не прибыла сюда вопреки телеграмме старого адмирала. Не будем говорить о старом адмирале. Не будем говорить ни о чем. Довольно сказать, что когда эта башня с ее сухими просмоленными досками вспыхивает, из устья реки искра на горизонте кажется огнем второго маяка.

— И так погибли отец и брат, — подхватил Фламбо. — Коварный дядя из легенд чуть не заполучил наследство.