Все разбитые осколки

— Просто посмотри! — она умоляет. — Скажи мне, что это не самое очаровательное существо, которое ты когда-либо видел.

Габриэль поднимает бровь и что-то тихо шепчет ей на ухо. Мне приходится подавить свой собственный румянец, когда я догадываюсь, что он только что сказал ей, особенно когда ее собственные щеки вспыхивают, и она оглядывается по сторонам, проверяя, не услышал ли кто-нибудь.

— Если ты хочешь собаку, leonessa (прим. пер. — львица), — серьезно говорит Габриэль. — Тогда я подарю тебе собаку.

Я тихонько смеюсь: сегодня у них будет новый член семьи. Оставив их, я выхожу из большого зала, который мы используем для тренировок и который на сегодня превратили в место для встреч, и направляюсь к стойке регистрации, чтобы проверить, как обстоят дела с документами на сегодня. Делла сидит на своем месте, складывая все в папку и внося детали в компьютер.

— Эй, Делла, — я улыбаюсь ей, беря в руки пачку бумаг. — Отличный сегодня день.

— Лучший! — она лучится. — А это оставили для вас, — она протягивает мне конверт и возвращается к набору текста, стуча ногтями по клавиатуре.

Нахмурившись, я смотрю на имя, написанное от руки на лицевой стороне, затем осторожно открываю его и достаю чек на пять миллионов, адресованный приюту. Я в шоке вдыхаю воздух и задыхаюсь, когда понимаю, от кого этот чек.

Я поднимаю голову и вижу его.

Он стоит в конце коридора, засунув руки в карманы, и наблюдает за мной, на его губах играет мягкая улыбка, и когда он приглашает меня следовать за ним, я не колеблюсь.

Глава 26

◦●◉Атлас◉●◦

Ее руки впиваются в мою рубашку, притягивая меня ближе, язык проникает сквозь мои губы с настойчивостью, которая точно говорит мне, к чему все идет.

— Я не могу это взять, — дышит она, целуя, толкая меня дальше в комнату, как будто она контролирует эту ситуацию. Она уже должна была знать, что когда речь идет о сексе, то процесс принадлежит мне.

Но это не была главная проблема, и я не собирался этим пренебрегать. Обхватив девушку за бедра, я поднимаю ее, ноги обвивают мою талию, и поворачиваю нас так, чтобы ее изящная попка оказалась на столе.

— Ляг на спину, светлячок, — приказываю я.

Ее грудь вздымается, но она послушно ложится.

— Во-первых, это не переговоры, чек — это пожертвование. Во-вторых, мило, что ты думаешь, что можешь контролировать эту ситуацию.

— Атлас, — она пытается подняться, но я накрываю ее тело своим, заставляя вернуться на поверхность.

— Я владею этим, — прохрипел я. — Я владею тобой в спальне.

— Мы не в спальне, — говорит она, сузив глаза. — Но я не об этом.

— Пожертвование не обсуждается. Ты его примешь.

— Я не могу.

— Сэйнты — твои новые спонсоры, Эмери. Я не допущу, чтобы ты вышла замуж за кого-то другого, чтобы сохранить это место.

Ее глаза расширились.

— Что?

Мой палец гладит ее по щеке, спускается к челюсти, пока я не провожу кончиком по ее дрожащей нижней губе.

— Почему? — шепчет она.

Я неотрывно смотрю в ее глаза.

Потому что благодаря тебе каждая минута стоит того, чтобы жить.

Я не говорю этого, вместо этого я опускаю свои губы к ее и прижимаюсь к ней. Позволяю своему телу говорить, когда слова не помогают. Я не мог признаться в этом вслух.

Она никогда не должна была узнать об этих демонах, потому что если бы узнала, то не захотела бы меня. А сейчас она принадлежит мне в той же степени, что и я ей.

Я вложу в это все до последнего пенни, чтобы она была со мной. Облегчение, которое я испытал, не поддается описанию Это было эгоистично и жадно, но, черт возьми, если бы мне пришлось согрешить, чтобы удержать ее здесь, я бы это сделал. Не то что до этого момента я не жил развращенной жизнью.

Она открывает рот, чтобы что-то сказать, но тут дверь распахивается с громким звуком. Я мгновенно реагирую, тащу ее с собой и ставлю позади себя, поворачиваясь лицом к незваному гостю. Кровь в жилах начинает кипеть, когда мои глаза встречаются с глазами матери, ее лицо искажено отвращением, а за ней — Джек Харрис, его отец и отец Эмери.

Они видели нашу позу, видели руки девушки на мне, мое тело между ее ног и сразу же поняли, что происходит.

Мне было плевать, а вот Эмери — нет.

— Что ты делаешь? — закричала Мария.

— Эмери! — прорывается Саймон. — Зачем это!?

Черт.

Я делаю шаг вперед, готовый заговорить, но Эмери успевает первой.

— Зачем? — она смеется. — Затем, что я не буду следовать за твоей хреновой попыткой спасти свой бизнес.

— Ты трахаешься со своим братом! — вопит Мария.

— Сводным братом, — поправляю я.

— Как будто от этого легче.

— Не противозаконно, — пожимаю я плечами.

— Убирайтесь, — говорит Эмери низким голосом, обходя меня и становясь рядом со мной. — Никому из вас не рады в этом приюте.

Мария одаривает ее жестокой улыбкой.

— Саймон, — говорит она сладким голосом. — Не хочешь напомнить своей дочери, кто именно финансирует это место, чтобы кормить этих дворняг?