Все схвачено

И тут же остановил себя: размечтался, фантаст гребаный! Что-то не припоминается наличие в твоей жизни каких-либо конвертов с какими-либо письмами. Малопонятными для юношей. Или более-менее понятными – по тексту, но по смыслу – увы! Но разве в семидесятые годы мало было сумасшедших?.. Вот один нечаянно и ткнулся в родную дверь…

Короче, не помнил Легат в своей послешкольной, послеинститутской и прочей жизни никаких писем с малопонятными текстами. Никто ему никогда не писал. И он ни с кем не переписывался. Не любил он эпистолярный жанр и по сей день не любит, хотя ему один раз в рабочий день приходится подписывать десятки казенных ответов на десятки совсем не казенных писем… Но не он их читает, не он на них отвечает, есть на то квалифицированные и толковые работники, которые пока Легата не подводили: жалоб на ответы из Конторы не было.

А об этом, с позволения сказать, послании из будущего…

Сказка на то сообщает: забросил старик в море невод и ни хрена не вытащил. Проехали!

А сходил не зря!

Маму повидал…

Пожилой-пожилой мама была. Живой…

Только кому об этом расскажешь? Для жены он – государеву лямку тянет, из города в город мотается. Для сына?.. Да сын скорее всего и не ведает, что папашка вообще куда-то отбыл из Столицы…

Короче, сам себя порадовал, сам себе и рассказывай.

А если бы бабочка, то есть ее «эффект» действовали – мгновенно обрел бы в памяти: как же, имелось письмо, помним! Валялось спокон веку! Да и по сей день где-то в ящиках лежит! Но не действует, не было, не валялось, не лежит! Нет никакой бабочки, сто раз говорилось уже…

6

Гулянье по родному Проспекту закончилось ровно в тот момент, когда мама закрыла перед ним дверь. Смотреть здесь и вспоминать нечего. Лучше всего ехать к Харону, даже не заморачиваясь вызовом авто из Конторы: такси, вон, по Проспекту бегают с зелеными огоньками, – вернуться домой и лечь спать. Один день отдыха всего, спасибо Очкарику!..

Он перешел на другую сторону Проспекта – был наземный пешеходный переход прямо от угла его старого дома к углу дома напротив, где имел место «Гастроном». Любимый магазин мамы.

У «Гастронома» оказалась стоянка такси, чего Легат не помнил.

– Куда поедем? – спросил таксист, включая счетчик.

И Легат для себя самого неожиданно ответил:

– В Центропарк. К главному входу.

Он пока не знал, зачем ему в Парк. Но он знал, что узнает, когда приедет.

Когда доехали до главного входа, на счетчике натикало рупь тридцать. Из мелких денег у Легата были только десятки, десятку он и протянул, получил сдачи восемь рублей и несколько монеток и сказал водителю:

– Спасибо.

К его удивлению получил аналогичный ответ.

И вышел из машины, мучаясь фантастическим несоответствием цен Здесь и Там. Там этот маршрут ему стоил бы минимум две сотни. А то и три – смотря какая машина. Хотя и пенсия у отца была ровно сто двадцать рубликов. Сравнивать не просто бессмысленно, но и вредно.

Вывод-то один напрашивался: жили куда хуже, но зато куда стабильнее. Желающие могут выбрать…

К желающим Легат не относился, купил в кассе Парка входной билет и, как писалось в старых романах, ноги сами понесли его по левой аллейке к стеклянному параллелограмму знаменитого в данное время кафе «Четыре времени».

Легат понял, зачем ехал в Парк.

Народу у входа было несчетно. Двери закрыты, никого не впускали.

– Кто сегодня играет? – спросил Легат у парня лет двадцати, рядом с которым стояла девчушка помоложе, в зеленой мини-юбке, в белой шелковой блузке и почему-то с розовым шарфиком на шее.

– Сегодня еще и поют, – ответил парень старому козлу. Или еще не было такого определения?.. – «Шуты».

Бог ты мой! Живы еще, голубчики! А он и не помнил толком эту группу – одну из первых запевших нечто, слабо похожее на рок. Но похожее. И не настала еще пора массовых гонений на отечественных «рокеров» – именно так, в кавычках, считал Легат, поскольку никакого рока у нас толком не было, а была всегда только бардовская песня, игравшаяся с претензией на рок-н-ролл. И дай им бог! Так он думал. И готов был доказывать это где угодно и кому угодно. Хоть Верховному!..

Хотя Верховный, полагал Легат, склонялся к бардовской песне…

Песен «Шутов» Легат не помнил, хотя о группе в свое время знал.

Он в эти годы больше увлекался джазом и надеялся, что попадет сегодня именно на джазовый «сейшн», потому что «Четыре времени» славились, как гнездо тоже не слишком легитимного джаза. Не легитимные джазисты в стране были – супер! И на мировом уровне – тоже, по сей день считал Легат. Он отлично помнил, как протыривался на джазовые вечера, как потом познакомился с лучшим в Стране Саксофоном и лучшим в Стране Трубачом.

А джаза сегодня в Парке не было…

Но не уходить же, раз приехал, здраво решил Легат и спросил у парочки:

– Очень внутрь хочется?

– Очень! – буквально вскричала девица.

А парень просто безнадежно кивнул.

– Ну, пошли, – сказал Легат и танком попер к дверям, не оглядываясь.

Полагал, что избранные им фанаты не отстанут.