Все страхи мира

Генерал Куропаткин, находящийся в своем подземном центре управления, всего лишь сделал знак другому офицеру, который поднял трубку телефона. Разумеется, советская система ПВО была уже предупреждена; в течение минуты были переданы радиограммы, и радиолокационные станции дальнего обнаружения, протянувшиеся вдоль границы СССР, вступили в действие. Как радиограммы, так и излучение от радиолокационных станций сразу были обнаружены приборами Агентства национальной безопасности США, находящимися как на земле, так и на орбитальных спутниках.

– Что еще мне следует предпринять? – Нармонов посмотрел на своих советников.

Представитель Министерства иностранных дел ответил за всех:

– Похоже, лучше всего не предпринимать никаких шагов. Когда Фаулер захочет говорить с вами, он установит контакт. Пока у него и без нас хватает неприятностей.

* * *

Лайнер "МД-80" компании "Америкэн Эйрлайнс" совершил посадку в аэропорту Майами и подрулил к зданию аэропорта. Куати и Госн встали со своих кресел первого класса и вышли из самолета. Их чемоданы будут перегружены на тот рейс, на котором они продолжат полет. Впрочем, это их мало беспокоило. Оба нервничали, но меньше, чем можно было ожидать. Куати и Госн примирились с тем, что смерть при осуществлении этой операции весьма вероятна. Если им удастся уцелеть, тем лучше. Госн сохранял самообладание до тех пор, пока не обратил внимание, что вокруг нет никакой паники. Странно, подумал он. Уже должно было стать известно о взрыве. Он отыскал бар в здании аэропорта и взглянул на телевизор, как всегда висящий наверху. Телевизор был настроен на местную станцию. Репортаж о матче не передавался. Он хотел было задать вопрос, но передумал. Это решение оказалось правильным. Прошла всего минута, и Госн услышал, как чей-то голос поинтересовался, какой сейчас счет.

– Четырнадцать – семь в пользу "Викингов", – услышал он ответ. – Затем изображение исчезло.

– Когда?

– Минут десять назад. Странно, что еще не ликвидировали неисправность.

– Думаешь, там землетрясение, как случилось во время розыгрыша Всемирной Серии в Сан-Франциско?

– Представления не имею, – ответил бармен. Госн встал и направился обратно в зал вылета.

* * *

– А что известно ЦРУ? – спросил Фаулер.

– В данный момент – ничего, сэр. Мы занимаемся сбором информации, но сейчас вам известно ровно столько же, сколько и нам. Одну минуту. – Старший дежурный офицер передал Райану полученное сообщение. – Мы только что получили молнию из АНБ. Русская система противовоздушной обороны перешла на более высокую боевую готовность. Радиолокационные станции активно прощупывают пространство, и ведутся оживленные переговоры по радио.

– Что это значит? – спросила Лиз Эллиот.

– Это значит, что русские хотят быть готовыми к обороне. Служба ПВО не представляет никакой угрозы, если только самолеты возможного противника не приближаются к границам России или не проникают в ее воздушное пространство.

– Но почему они повысили свою боевую готовность?

– Может быть, они опасаются нападения.

– Черт побери, Райан! – воскликнул президент.

– Извините меня, господин президент. Это не было легкомысленным замечанием. То, что я сказал о боязни нападения, является буквальной правдой. Войска ПВО представляют собой такую же оборонительную систему, как наш НОРАД. Наша противовоздушная оборона и системы оповещения приведены в боевую готовность. Русские последовали нашему примеру. Это – чисто защитная мера. Они не могут не знать, что произошло у нас в Денвере. Когда случается такое событие, повышение боевой готовности средств обороны – естественная реакция.

– С их стороны это потенциально опасный шаг, – донесся голос генерала Борштейна из штаба НОРАД. – Вы забываете, Райан, что это мы подверглись нападению, а не они. И теперь, даже не известив нас о своих намерениях, они повышают свою способность к обороне. Меня это беспокоит.

– Райан, у вас нет ничего нового относительно исчезновения ядерных боеприпасов в России? – спросил Фаулер. – Может быть, это как-то связано с возникшей ситуацией?

– Что это за исчезнувшие ядерные боеприпасы? – послышался рассерженный голос командующего стратегической авиацией. – Почему мне ничего не известно об этом?

– Какие боеприпасы – конкретно? – спросил Борштейн секундой позже.