Все странности мира

— Инга — действительно дочь Тора? — бесцеремонное любопытство Киквете заставило Олафа скривиться. — А что показал генетический тест?

— Генетический анализ?! Ха, конечно он подтверждает отцовство Хакона, — ты же не думаешь всерьёз, что возможен такой…хм-м…мезальянс между женщиной и божественным существом? — но и сам отец, и все Норды, и, что особенно важно, Мьёльнирхост, считают иначе.

— Сам Тор?!!..

— Пока сестра была маленькой, владелец Мьёльнира нередко заходил в гости, совершенно не стесняясь ни меня, ни отца, — Олаф бесстрастно вывел в окно стереоизображение маленькой смеющейся девочки, удобно лежащей в языках пламени.

От такого зрелища Селена побледнела, а Олаф отработанным жестом развернул изображение на всё окно, чтобы зрители могли увидеть: девочка лежит не в языках пламени, а на огненной ладони крупного мужчины, лицо которого мог бы узнать любой викинг.

— Моя сестра — очень непростой…человек. Неспроста столько викингов, в том числе и я, не задумываясь, последовали за ней, несмотря на угрозу исключения из клана. Но отец так и не осмелился сделать этот шаг: кто знает, как отнёсся бы к такому поступку сын Одина и Хёрд?

— О-о, будто оживают древние мифы, и среди людей открыто живут сыновья и дочери божеств. Непонятно лишь, если их биологические родители — люди, почему их боги всерьёз рассматривают их как собственных детей?

— Частичка божественного духа, "золотая крупинка", "горний свет" — так называют этот феномен легенды разных народов. Именно эта частичка стимулирует развитие зародыша, она же связывает ребёнка с его "небесным" покровителем. И это никак не мешает иметь полноценных человеческих родителей…

— …Знаешь, дядюшка, — задумчиво протянула Селена, старясь переварить полученную информацию, — у меня возникло впечатление, что я до сих пор жила в каком-то ином мире. Он, конечно, тоже волшебный…

— Скорее уж, хи-хи, фантастический! — Киквете истерично хихикнула. — Ведь в нём присутствуют и звездолёты, и супертехнологии…

— Наверное… — согласилась Селена, — а теперь я внезапно оказалась в страшной сказке. В ней оживают древние мифы и легенды, а всемогущие существа способны пересекать бездну Вселенной безо всякой техники, одной лишь своей волей. А ещё мой муж… — обычный человек, как я думала — …оказывается внуком легендарного полубога, а рядом с ним, похоже, находится ещё один Высший, забредший к нему на огонёк из совсем иных — восточных — сказок…

— О, Номмо, — беспомощно всхлипнула Тариба, — не могу поверить, что я всё это слушаю…и верю!

— Что мне со всем этим делать, дядюшка?

— Проявить терпение? — Олаф устало пожал плечами. — Знаешь, у нас пока много свободных помещений, ведь даже сейчас купола форпоста способны разместить со всеми удобствами несколько десятков тысяч человек, а нас здесь меньше сотни. Так что, Сель, выбери пару просторных блоков в жилом секторе и повесь на их створах соответствующие таблички, чтобы тебя никто потом не обвинил в недостатке гостеприимства.

— Таблички? — удивилась Селена. — А, ты имеешь в виду указать иусам имена тех, для кого выделены эти помещения?…Ясно. Доступ… уборка… о! Иус сообщит, если в забронированный блок заселится гость, здесь понятно. Но на чьи имена их резервировать?

— Боже, Сель, ты иногда такая…блондинка! Как можно их не знать? Запиши для себя на всякий случай, чтобы не забыть: "Чжи Пэй из Дома Цао" и "Тор Одинсон из Дома Асов". Если Мьёльнирхост и не забежит "на огонёк", о твоей вежливости и предупредительности ему будет приятно узнать. Родственница, всё-таки — жена внука! И, в конце-то концов, одна из обязанностей примерной жены — позаботиться о гостях мужа…даже если они и не совсем люди, знаешь ли!

ГЛАВА 21 Все странности мира. Часть II

1

254, август 24-го, день, Атолл Торга, планета Торга, вельд около форпоста 1 (Порт-Торги).

"И почему солнце Торги считают оранжевым?" — местное светило стояло невысоко, но опускаться не собиралось: полярный день был в самом разгаре, и серо-красную равнину, уходящую за горизонт, накрывал рыжевато-белёсый купол из цветного стекла. Именно так ощущалось небо Торги. Ненастоящим, искусственным. "Будто крышка, опущенная на медное блюдо с дорогим кушаньем", — Тедрик не торопился возвращать взгляд вниз, пытаясь найти в этом небе хоть какое-нибудь облачко. Ничего. Пусто. Только одна яркая звезда вопреки всему сияла почти в зените — "Одиссей".

Удивительно, но вельд не производил впечатления тусклой и однообразной пустыни, нет-нет. Переливы красного, жёлтого, медного, медового дарили полноту и гармонию, пусть непривычную и странную для пришельца из мира, в котором властвовали голубое и зелёное. А дымчато-серые прозрачные подушки тка просто дополняли картину, добавляя окончательную завершённость и явственно ощущаемый покой.