Все тупые, кроме нас! Психология мирового бизнеса

Острый конфликт, как и полный покой, – это предельные, граничные состояния, в рамках которых жизнь и протекает. Нам хочется побыть в покое, поспать подольше, когда мы переутомлены. Но постоянно пребывать в спячке скучно и просто невозможно. Если обозначить состояние покоя за ноль, а конфликта за 100 %, то жизнь сопровождается постоянными колебаниями в пределах от 0 до 100. У каждого свой средний уровень напряженности жизни, свои частота и амплитуда колебаний в границах «покой – конфликт». Покой и конфликт – экстремальные точки, мы периодически их достигаем, находясь большую часть времени в движении от одной к другой.

Итак, конфликты – дело житейское, неизбежное, хотя отношение к ним бывает разным.

Американцы в конфликтных ситуациях активны, действуют с убежденностью в пользе перемен. Их стиль – управление конфликтом.

...

В США на протяжении последних двухсот лет (по сути всей истории страны) шло непрерывное улучшение жизни, поступательное развитие. Все перемены были переменами к лучшему. Это закрепилось в памяти поколений. Единственный кризис после гражданской войны (кстати, что у нас мало известно, ужасной и бессмысленной) – Великая депрессия – длился всего несколько лет и в итоге – резко повысило мобильность общества. Американцы любят перемены, стремятся к новому. Это важно понимать, это их психология.

Азиаты предпочитают пассивность. Китайское проклятие – «Чтоб Вам жить во времена перемен», комментариев не требует. Конфликт, по азиатским представлениям, вещь деструктивная, связанная с «плохими людьми», опасная. Их стиль – предотвращение конфликта, уход от него.

...

Здесь перемены на протяжении жизни многих поколений вели не к прогрессу, а к несчастьям и лишениям. «Лишь бы нам не мешали реформаторы, только бы не было войны» и т. д. Этот стереотип, в основе которого лежит боязнь изменений и конфликтов, прочно закрепился и в русском сознании. Произошло это задолго до неудачной попытки построения коммунизма, которой сейчас часто приписывают многие наши особенности. Разного рода эксперименты с людьми делались в Азии веками. Мы просто наследники азиатского опыта.

Хотя подвижки есть. «Перемен! Мы ждем перемен!» – пел Виктор Цой от имени нового, молодого и тогда небитого поколения. Однако свершившиеся-таки у нас перемены жизнь большинству усложнили, и негативный стереотип может вновь закрепиться.

Кроме этих принципиальных стратегических различий в подходе к конфликтам существует масса тактических. Причем они настолько существенны, что поведение, являющееся для одной стороны нормальным и традиционным, воспринимается другой как позорное и непорядочное. Связано это прежде всего с разным отношением к личности, фактам и вообще таким понятиям, как субъективное и объективное восприятие мира. Для американцев в любом конфликте факты гораздо важнее, чем мнения, чувства и эмоции. «Переходить на личности» здесь не принято, и это происходит крайне редко. Оппонент не воспринимается как враг, как человек, старающийся навредить лично вам. На конфликтах не фокусируются, не зацикливаются. Они преходящи, это обычный рабочий момент, не таящий угрозы непосредственно для вас (снова оговоримся – в идеале, а жизнь многообразна).

...