Все умерли, и я завела собаку

Я чувствовала на себе подозрительные взгляды других гостей. И неудивительно – ведь я беззастенчиво продлила отведенное мне у золотого микрофона время. Возможно, люди удивлялись, почему молодой актер уделил столько внимания женщине за сорок. Меня это тоже пугало. Но потом я поняла, что мне нет дела. Я перешла на новый этап жизни – мне стало все равно, потому что худшее уже случилось. И это вселяло в меня странную уверенность. Я чувствовала себя супергероем, который медленно привыкает к своей тайной силе – смелости.

Мне было приятно общаться с этим незнакомцем, который не знал предыстории «бедной Эм». Кроме того, я избавилась от ложной мудрости старения, о которой никогда не задумывалась, – ведь женщинам моего поколения такие мысли вдалбливали как нечто само собой разумеющееся. Я всегда считала, что без юной красоты женщина становится невидимой и бессильной. Там, где полным-полно ослепительных двадцатипятилетних красоток, ей нет места. Актер не спрашивал, почему у меня нет детей. Он даже не спрашивал, сколько мне лет. Он ничего от меня не хотел. И его спокойное принятие меня такой, какова я есть, было почти странным. Оказалось, что заброшенные автозаправки прекрасно подходят для просветления.

Он схватил мой телефон, чтобы мы обменялись номерами. И несколько недель мы обменивались дружескими сообщениями, а он бомбардировал меня безнадежно непрактичными приглашениями, которые приходили в самое неподходящее время. «Приезжай в Нью-Йорк!», «Только что приземлился в Лос-Анджелесе – когда мы встретимся, чтобы устроить бурную вечеринку?» «Приезжай в Сохо НЕМЕДЛЕННО!»

Я не приняла ни одного из его приглашений и ни разу не присоединилась к его развеселой компании, гуляющей из одного бара в другой. Наверное, потому что у меня не было под рукой помощников, которые могли бы организовать мою поездку в любое время суток. Но то, что он видел во мне интересного человека, способного отправиться в Нью-Йорк, получив эсэмэску, многое изменило. Я стала видеть в себе яркого павлина, а не мрачного ворона. Я почувствовала, что могу вдохновить на веселье, а не только ловить на себе встревоженные взгляды. Я почувствовала себя не женщиной, бегущей от времени, а человеком, которому посчастливилось все еще иметь время впереди.

Изменившись, я с головой ушла в общение и свидания. Я перестала скромно ждать приглашений и переживать из-за возможного отказа. Я обрела уверенность спортсмена-олимпийца, гордо демонстрирующего свои награды на мальчишнике.

Я познакомилась с мужчиной, которому не было еще тридцати. Мне приходилось бороться со своим старым «я», которое нашептывало на ухо: «А что скажут люди о такой разнице в возрасте?» Впервые я решилась довериться собственным чувствам, а не страхам. Он был добрым, заботливым, а главное – безумно веселым.

– Разве не странно, что он не соответствует никаким твоим требованиям? – спрашивали меня, имея в виду, что лучшая основа для серьезных отношений – это полное знание всех эпизодов сериала «Механик».

Такой подход был не просто неуместным (выяснилось, что он буквально одержим «Механиком»), но еще и неправильным. Яркие люди не склонны отвергать нечто новое, только потому что сами никогда прежде этого не переживали.

Я уже забыла, каково это – смеяться до упаду: в среднем возрасте такое случается крайне редко. Когда-то мы с Рэйч хохотали именно так, до слез. В мой день рождения мой новый друг наполнял гостиничный номер подарками и цветами, и я могла на какое-то время вырваться из мира больничных коридоров и сложных медицинских процедур. Когда я рассказала, что Рэйч любила повторять фразу из мультсериала «Бэгпусс»: «Но Эмили все равно его любит», он подарил мне плюшевого розового кота – и чуть не довел меня до слез. Я улыбалась, смеялась, а потом устроила небольшую «вечеринку на кухонном полу» – никогда прежде я никому такого не показывала. Он успокаивал меня, пока все не кончилось, но я тревожилась, что все это, наверное, было для него мучительно. Мои проблемы смерти, утраты и болезни вторглись в первую треть его жизненной истории и заставили задуматься о финальных ее главах.

Наши отношения со временем подошли к концу – после нескольких откровенных и предельно честных разговоров. Мы просто поняли, что наши пути расходятся. Мы находились в разных точках наших жизненных странствий. Мы простились и договорились не встречаться несколько месяцев, чтобы прийти в себя.

– Я все еще ношу кроссовки, которые он мне подарил, – сказала я коллеге по журналу. – И мне это приятно. Это хороший знак.

– Да, – согласилась она. – Хорошо, что это «Гуччи».