Все умерли, и я завела собаку

В процессе Хоффмана была одна часть, которой я по-настоящему боялась. Я прочла об этом в статье еще до приезда в Ирландию. Тебе нужно рассказать другим членам группы о своей негативной реакции на них. Сама я постоянно жила на углу улицы «Любите Меня» и авеню «Приятно Людям». Я бы скорее пустила себе пулю в лоб, чем дала кому-то убедительный повод не любить меня. Но нам объяснили, что главная цель этого упражнения – осознать собственные реакции. Ваше восприятие других людей не всегда связано с тем, каковы они. Остается только надеяться, что никто не назовет меня «злобной, эгоистичной стервой с плохой кожей».

Я составила собственный черный список, сделала глубокий вдох и начала с Кронпринца. За эту неделю он стал одним из самых близких моих друзей. Я была рада, что познакомилась с ним.

– Когда я впервые увидела вас в аэропорту, то сочла вас надменным и высокомерным. Вы меня буквально заморозили. А когда вы надели наушники, я восприняла это как личный отказ.

Кронпринц улыбнулся – это был невероятно чуткий и щедрый жест.

Я объяснила, почему отреагировала именно так, как эта реакция перекликается с моим детством.

– А как ты воспринимаешь его сейчас, Эмили? – спросила Эм.

Я сразу же предупредила Кронпринца улыбкой, чтобы он знал, что мы выбрались из этого негативного тупика.

– Он – пожалуй, один из самых честных людей, каких я встречала в жизни. Он чуткий и добрый. Знаете, бывают такие люди, от одного появления которых чувствуешь себя счастливым? Вот так я теперь к нему отношусь.

Абсолютно мужественному Кронпринцу явно что-то попало в глаз, потому что он принялся стоически вытирать глаза.

То же самое произошло с Блондинкой из Белгравии, которая стала моей близкой подругой, и с адвокатом, который каждый день смешил меня до слез. И с осторожным интровертом, который в действительности оказался суперумным и чутким человеком, совершенно не похожим на того, каким я его увидела.

Я потом я приготовилась к нелестным оценкам в свой адрес. Не волнуйтесь, я свое получила.

– Чрезмерно аналитичная.

– Вечно в плохом настроении.

– Пугающая и враждебная.

– Невероятно серьезная.

– Тоскливый мрак.

– Выскочка.

– Всех осуждает.

По крайней мере, у троллей оказались хорошие манеры, и они не стали прятаться за аватаркой с изображением яйца.

Удивительно, но почему-то я не восприняла эти негативные оценки на личном уровне. Такого не происходит, когда человек откровенно говорит о своих смешанных реакциях. И, честно говоря, многое из сказанного было правдой. Именно такой я представала людям, когда была закована в фальшивые доспехи, – а это случалось всегда, когда я чувствовала собственную уязвимость. Люди реагировали на мою фальшивую личность. И оказалось, что личность эта так себе.

Участники группы перечислили мои качества, которые хотели бы узнать получше. Я никогда не думала, что когда-нибудь это услышу. Кто-то назвал меня «бесстрашной и честной». Другой участник группы сказал, что я мудрая. И добрая. Но Кронпринц превзошел всех. Его слова стали для меня самой большой неожиданностью.

– Заслуживающая любви! – воскликнул он и улыбнулся.

Это занятие оказало на меня колоссальное влияние. Но я не советую заниматься чем-то подобным самостоятельно. Скажите мужчине, что видите его «враждебным, не желающим помогать и полным презрения – похожим на мою мать», и готовьтесь к обвинениям в жестоком отношении. Но я понимала, что понимание того, почему я воспринимаю определенные ситуации определенным образом, будет полезно в моей повседневной жизни. И знаете почему? Потому что это было связано только со мной – и ни с кем больше.

– Но что делать, если человек действительно совершенно ужасен, Джей? – спросил один из членов нашей группы. – Порой люди ведут себя безобразно, сколь бы рассудительны и разумны мы ни были.

– Да, такое случается. Но вы не в силах изменить их поведение. Вы можете контролировать только собственные реакции.

Не все моменты были радостными и теплыми. Порой бывало очень тяжело, и в такие моменты я начинала сомневаться в ценности всего процесса. Мы выполняли упражнение на прощение, пытались проникнуться сочувствием к родителям – и в это время я чувствовала, как меня охватывает жаркая ярость. Я злилась при мысли, что другим удается выходить из этой ситуации, что они могут залечить раны прошлого собственными действиями. А мне что делать? Мило болтать среди надгробий? Когда занятие закончилось, я выскочила и расплакалась в коридоре. Ко мне подбежал Кронпринц. Он попросил кого-то позвать Джея.

Я не плакала с такой силой с самого детства. Меня трясло, я даже подвывала. Безудержные слезы текли по моему лицу.

– Я не могу примириться с папой. Его больше нет, Джей. Как мне быть? Уже слишком поздно.

– Я это знаю, Эмили. Но что, если это способ обрести внутренний покой? Прощение приходит изнутри. Я думаю, это возможно.