Все в руках твоих

     «Может он пришел совершенно по другому поводу? Нет, вряд ли». – демонстрируя раскаяние, она склонила  голову. Его игнорирование действовало на нервы, но Тамара решила, что пока сам не спросит, будет держать язык за зубами, чтобы не наговорить лишнего. Несколько минут они так и сидели, а потом Долон все-таки соизволил заговорить.

     - Будешь для каждого наедине танцевать, всех не осчастливишь. – голос был равнодушно-насмешливый. Брат издевался над ней.

     Так и порывало ответить: «Кого надо, осчастливлю», но вместо этого Тома сдержанно прошипела:

     - Я что-нибудь придумаю.

     Расслабленность Ло исчезла. Он прищурился и скривился.

    «Задела! Может, ревнует? Было бы здорово, но надо проверить». – обрадовалась она.

    - В платье надетое на голое тело танцевать? – его вопрос был, как удар под дых.

     «Так вот что они обо думают. Еще косточки мне перемывают в мужской компании, распивая вечером настойку!» - теперь Томка смотрела на него мстительно, и только благоразумие останавливало от того, чтобы со злости не заявить, что если надо, станцует и голой. Но видимо ее взгляд оказался очень красноречивым.

     - И где ты такому распутству научилась? – его тон стал ледяным.

     Тамара была очень остра на язык и вспыльчива, но она ни на минуту не забывала, что перед ней сидит Брат, который вершит человеческие судьбы. В какой бы сейчас не была ярости, хорошо понимала, этого делать нельзя. Раздраженный, он и так еле сдерживался. Возможно, еще чуть-чуть и он снова закричит: «На колени!». Но до этого доводить дело опасно.

    «У дурака язык вперед ума рыщет. Мда, надо что-то делать, если не хочу получить по хребту палкой. От ревнивого дурака все может  статься».

     Тома приподнялась, привстала на колени и, продхватив пышную юбку рукой, плавно двинулась к нему. Ползти на коленях было противно, но получить пятнадцать или двадцать палок за распутное поведение совсем не хотелось. Он подозрительно наблюдал за ней, поэтому, когда  до него осталось полтора шага,  она покорно, жалостливо запричитала:

      - Прости меня за грубость Брат Долон. Глупа я. – говоря это, она доползла до него и прикоснулась животом к мужским коленям. Чувствуя, что он напрягся, Тамара попыталась отвлечь внимание:  - Грешная, такая грешная! Покаяться хочу!

     Ло застыл на табурете, не зная, что ему делать, потому что Тамаа стояла совсем рядом, показывала намерение признаться в грехах, даже смотрела в глаза, не отрываясь, но он почувствовал, как ее ладони легли на колени, и дернулся.

    - Не отвергай мои раскаяния! – с чувственным придыханием воззвала темная и еще крепче вцепилась в его ноги. Он оказался зажат между стеной и ею. Дергаться в сторону было стыдно, словно он боялся ее.

    - Рассказывай. – приказал Долон, продолжая ощущать, как девичьи руки нежно царапают бедра. – Только руки убери!

     - Не могу, я так волнуюсь, боюсь, что нагрешила непомерно и не смогу получить твоего прощения. – и, пока он не встал, отвлеклась от ног и схватила его руку. - Каюсь, что из-за гордыни не смогла остановиться. Мне так стыдно, слов не могу подобрать. Только бьющееся сердце может показать мою тревогу… - и, пользуясь его замешательством, положила правую руку Брата на свою грудь.

     Такой подлости Долон не ожидал. Он дернулся и попытался вскочить со скамейки, но Томка держала крепко, вцепившись в руки, поэтому его положение стало только хуже. Тамаа покачнулась и, чтобы удержаться, схватилась за  штаны.

     - Прости меня! – молила она, обхватив руками мужские колени. Хоть Тамаа и каялась, почти рыдала, но ее хватка оказалась слишком уж крепкой. Он не мог вырваться, не спустив штанов. Держа их, Ло начал выкручиваться из цепких объятий, но Тамаа прижалась к нему телом и начала тереться щекой об его пах.

     - Да, каюсь, я спесивая, непослушная и ленивая. А теперь ты еще считаешь, что я развратная! Вы же, Братья, все знаете, так может ты прав? -  ощутив ее горячее дыхание и прикосновение к паху, Долон почувствовал, как его плоть начала расти. Почувствовала это и Тамара.

    - Пусти. – приказал от сбивчивым шепотом Ло.

    - Нет. – ответила она, продолжая тереться. – Для тебя плясала, глупый.

    - Врешь, пусти. – он с силой стал вырваться. И Тома, почувствовав, что Брат сейчас сбежит, разомкнула  губы и сжала ими выпирающую плоть через ткань. А потом еще и еще, продолжая жарко дышать. Чтобы Долон не выскользнул, одной рукой вцепилась в пояс его штанов. Он был влажным, но пот ее не отталкивал.

Ло пытался оттолкнуть Тамаа, не причиняя боли, но не мог, она изо всех сил оплела его ноги рукой и настойчиво продолжала прижиматься. Схватив с силой ее руку, уже готов был расцепить пальцы, но не успел. Накатила волна сладострастия, и он со стоном излился.

"И это все?!" - поразилась Тамара. Она хотела его раздразнить, чтобы продолжить соблазнение, а не такого унижения. Однако ей хватило ума не показать разочарования.

Его руки обмякли и, чтобы не упасть, он прислонился спиной к стене. В глазах потемнело, тело потряхивало, по спине потек пот, а развратница продолжала нежно поглаживать его пах. На Долона нашла невероятная усталость, потянуло в сон.