Все волки Канорры

Пространство гудело, прогибалось, скулило, норовило расползтись, чтобы оказаться подальше от него; река взревела и потекла быстрее; трава, в тех местах, где ее еще не выворотили и не вытоптали сражающиеся, пожухла, как от сильного мороза, а небо так же внезапно и стремительно потемнело. Резко похолодало.

Думгар молча встал за спиной у Зелга. Рядом бесшумно выросли фигуры Судьи Бедерхема и князя Гампакорты. Минотавр ожесточенно потеребил рог с наконечником.

— Я буду рядом, — сказал Такангор.

— Я тоже, мой мальчик, — сказал Гончая Князя Тьмы.

— Можете рассчитывать на мою скромную помощь, — добавил каноррский оборотень.

— Думаю, мне не потребуется помощь, — ответил Зелг. — Но все равно, я вам очень признателен, милорды, и вам, ваше… — Такангор гневно засопел, — превосходительство.

Он спрыгнул с коня и неспешно пошел навстречу Саразину, с каждым шагом меняясь не менее разительно, чем его противник. Гризольда метнулась было за ним, чтобы по обыкновению плюхнуться ему на плечо, но с разлета натолкнулась на невидимую стену.

— Не стоит за них беспокоиться, — сказал голем. — Это их личное дело, и они будут решать его в своем личном пространстве, куда иным нет хода.

— Я что, тоже не пройду? — озабоченно спросил Бургежа, порхая вокруг Думгара.

— Боюсь, что нет.

— Это нарушение свободы поговорить и пописать. Как же я задокументирую происходящее и завладею бесценным фактографическим материалом?

— Ничем не могу помочь.

— И никто не может? — мрачно спросил эльфофилин. — Вопрос риторический, не отвечайте. Там нашла коса на камень, и не до интервью, даже блиц. Ну что же, так и назовем эту кульминационную главу: «Коса и камень — лед и пламень».

— А как насчет жертв? — свесился с монстра Мардамон. — Для поддержания боевого духа мессира и обеспечения необходимого перевеса в смертельном поединке с силами, как я понимаю, видимо, все-таки зла?

— Вы могли бы подать отличный пример всем колеблющимся и сомневающимся, и стать отличной показательной жертвой. И я как раз в настроении, — елейным голосом произнес Судья Бедерхем, не сводивший глаз с Зелга, доспехи которого в этот момент из красных лат Аргобба сделались черными, как мрак океанской бездны.

Мардамон что-то забормотал себе под нос. Скорее всего, это были «Обидные слова», но, в отличие от Батаара, Адский Судья и Гончая Князя Тьмы и не такое выслушивал, не моргнув глазом, так что заклинание на него не подействовало, и жрец предусмотрительно направил монстра Ламахолота в задние ряды.

Герцог Кассарийский, не оборачиваясь, властно взмахнул рукой, и в небольшой толпе, стоявшей за его спиной, возникла фигура огненного рыцаря. Флагерон изумленно вертел головой, не слишком понимая, где был, куда попал, сколько отсутствовал и что за это время пропустил. Секунду спустя его сгреб в объятия Кальфон, обрадованный возвращением бесследно пропавшего товарища. Торопясь к месту событий, заинтересованный Сатаран проглотил сразу двух последних фьофьорли, а Лилипупс предложил одному из великих магистров Ордена Рыцарей Тотиса «разуть глаза на бесчинствобразия их командора и посохранять здоровье для потом, где оно много потребуется, если сейчас проглупить».

Великий магистр понял, что под этой зеленой шишковатой лысиной скрывается великое дарование и внял мудрому совету.

Сущность войны есть насилие, и умеренность в войне есть слабоумие

Томас Маколей

В этот момент сражение стало затихать.

* * *

— И зачем ты притащил мне эту тарелку?

— Потому что она твоя, я думаю.

— С твоим словесным портретом?

— Ну, портрет-то совпадает. Это ведь ты тогда зверопусил, путусил и как его… дворковал вландишным способом?

— Э-ээ, нет, я на такое не способен. Точнее, способен. Но лучшие результаты мы показываем, выступая в команде. В отличие от некоторых.

— То есть ты понял?

— Позже, чем ты, но догадался сам, не заглядывая в твою голову, — признался Спящий.

— Это наша голова. Общая.

— Скажем так, в твою часть нашей общей головы. — Спящий потер затылок, что всегда означает смущение. — Печальная судьба, откровенно говоря. Не хотелось бы ее повторить.

— Как ты думаешь, Думгар знал?

— Этот старый кусок тверди земной? Иногда я думаю, он знает вообще все. Только молчит и улыбается.