Все время с тобой

Главный судья встает сзади меня и дает свисток о начале матча. Томпсон тут же пасует на Нельсона, и я продираюсь вперед, усмиряя и обрушивая на землю стену из мускулов, что возникает передо мной. Преодолеваю ярд за ярдом, будто в меня вселился дьявол. Два игрока преследуют меня, уклоняюсь от них и оказываюсь возле зачетной линии, готовый занести тачдаун. Нельсон бросает мне мяч, и я без проблем ловлю его и приношу первое очко команде под невероятные овации зрителей.

Тип по фамилии Флинн (прочитал на его майке), что ухмылялся мне перед стартовым свистком, проходит мимо и задевает плечом.

Какого хрена…

Позволяю ему пробежать дальше. Игра остановлена, и если отреагирую на его выходку, то рискую схлопотать удаление с поля.

Затем поднимаю забрало на шлеме, чтобы вдохнуть воздух, и в этот момент замечаю ее. Крошечную темную точку, озаренную длинными волосами медового цвета. На ней серая майка с длинными рукавами и черные джинсы.

Она прижимает руки к груди, наши взгляды встречаются, и мне не хватает воздуха. Конечно же, не из-за забега, который только что сделал: Анаис всегда была способна впитывать воздух, которым дышал. Затем отвожу взгляд немного правее в сторону, где кто-то изо всех сил пытается привлечь мое внимание. Цветное пятнышко: Виолет, на которой, наоборот, разноцветный топ и ярко-синяя мини-юбка.

Посреди ее рыжих волос выделяется прядь, снова розовая. Виолет машет, и я улыбаюсь из-за ее эмоциональности. Она – единственная, кто в состоянии развеселить без лишних усилий.

Свисток главного арбитра возвращает к игре. Занимаю место и бросаю взгляд на Томпсона, показывая, чтобы он пробивал защиту и бежал к последнему ярду.

Нам без особых проблем удается продвинуться. Соперники делают жесткие захваты, и судьи, кажется, не намерены считать это нарушениями, однако, к счастью, мы куда проворнее. Перехватываю бросок Родригеса и тут же пасую на Томпсона, который может смело заносить второй тачдаун.

Толпа в экстазе, а противники выглядят все более разъяренными.

Несколько раз они делают больно. Флинн решает полностью отдаться цели размазать меня, и я отражаю каждый удар, рыча в ответ.

Ему удается кинуть меня на землю, и от удара каски в грудь перехватывает дыхание. Он сыграл грубо, и зрители гудят на трибунах.

Проклятый бульдозер!

Поднимаюсь на ноги и, несмотря на то что отчаянно хочу найти глазами Анаис среди зрителей, остаюсь сконцентрированным и не выключаюсь из игры.

Первокурсники Прескотт и Вилльямс вспахивают ярд за ярдом, и пусть, возможно, соперник и самая злая команда чемпионата, финальный результат 27:20 в нашу пользу. Однако мы испытали на себе столько грубых приемов, что ковыляем с поля будто ветераны после боя.

– Ты был великолепен, Вэрд.

Томпсон идет навстречу и хлопает по плечу.

– Спасибо, босс. Ты тоже не сплоховал.

Жест уважения от капитана возвращает в те времена, когда другой капитан хотел любой ценой выставить меня из команды.

Все меняется. Задаюсь вопросом, остался ли Брайан Милс все тем же придурком и есть ли еще что-то между ним и Анаис. Впрочем, прошел ведь целый год. Куча вещей может случиться за один проклятый год.

Ревность, которую, как считал, удавалось сдерживать глупым безразличием, сейчас возвращается, чтобы сжать нутро и разозлить меня.

Поворачиваюсь к трибунам, но Анаис больше нет на месте, как и Виолет.

Они испарились.

Возвращаюсь в раздевалку с командой, и мы еще немного продолжаем праздновать победу.

Когда отхожу от товарищей, чтобы забрать вещи из шкафчика, ко мне подходит тренер.

– Вэрд!

– Да, мистер?

– Парень, ты провел отличную игру.

– Спасибо, тренер.

Он улыбается, и его лицо перестает быть угрюмым и становится по-отечески приветливым.

– Они наблюдают за тобой. Хочу, чтобы ты это знал.

Вот это новость. Мне хотелось запрыгать от радости по всей раздевалке.

– Не разочаруй меня.

– Ни в коем случае.

– И ничего не говори товарищам. Не хочу, чтобы в команде были трения, – уведомляет он, прежде чем повернуться и уйти.

– Будет сделано.

С усилием подавляю радостный крик и понимаю, что первой, с кем хотелось бы поделиться этой новостью, является Анаис. Это выводит из равновесия, но слишком возбужден, чтобы долго раздумывать над слабиной.

Боже! Я попал на карандаш агентам. Это фантастика!

Наконец, смываю под душем пот и усталость. На мне остается только приятный запах победы и старая надежда, которая теперь обретает более отчетливые очертания.

Пока одеваюсь, засовываю руку в сумку и натыкаюсь на кепку Зака. Ношу ее с собой на каждую игру. Она мой талисман. На самом деле невероятно, сколько всего разного представляет для меня эта кепка. Иногда она – мучитель, что-то типа орудия для пыток, но сейчас, дотрагиваясь до нее, словно благодарю Зака.

– Снаружи полно фанаток, – восклицает Лиам.

– Как всегда, – пожимает плечами Йен. – За весь год ни разу не видел столько девчонок, теперь не знаю, куда глядеть.

Он прикалывается над этим, но прав.