Все время с тобой

– Дез… – бормочу в экстазе, прежде чем оглушительный крик, ладно, два крика оглушают барабанные перепонки.

Бри извергает звук, полный раздражения. Она не принимает известия, как я и ожидала. Фейт, напротив, визжит от воодушевления, учитывая, что помогла мне. Мне помог ее пинок и слова. Она не просто желала мне добра, но нашла в себе храбрость сказать, как оно было на самом деле, не подслащивая горькую пилюлю и не проявляя деликатность в страхе, что может сломать меня. Я должна была узнать, что находится внутри меня. Внутри оказалась история искуплений и раскаяний. История, главная героиня которой должна бороться за любимого мужчину, а не жалеть себя.

Я прочитала свою историю. Историю, которую писала все то время, что жила без Дезмонда, и страницы которой только теперь, найдя в себе силы, сумела перелистнуть.

Я была глупа, ведь впустую потратила месяцы.

Кажется, что потеряла слишком много времени. Будто прошла целая жизнь, но надежда от мысли, что могу вернуть былое счастье, заставляет улыбаться, и лица подруг приобретают расслабленный вид.

– Девочки, я обо всем вам расскажу, но сначала прошу вас, скажите, что этот аромат исходит от чего-то съедобного. Умираю от голода.

Момент радости прошел, и теперь я голодна. Голодна по-настоящему. У меня проснулся безмерный и здоровый аппетит.

– Мы приготовили пасту с рагу по итальянскому рецепту! – кричит Бри, вернувшаяся на кухню. – Иди скорее, пока не остыло!

Она прекращает наш разговор. Ее любопытство утихло. Ей больше не интересно. Бросаю в ее сторону взгляд и глубоко вздыхаю.

– Анаис. – Фейт задерживает меня, перед тем как собираюсь встать с кровати, и заверяет: – Она успокоится.

И я хочу ей верить. Не позволю, чтобы наши отношения испортились.

– Та терапия…

Фейт обрывает себя на полуслове. Должно быть, она поняла, что я прекратила сеансы, и тут же задаюсь вопросом, подозревала ли что-то Брианна.

Как можно что-то сделать с человеком, которому желаешь добра, но который каждый день копает себе яму?

– Я позвоню доктору Джексон.

Должно быть, уверенный тон голоса убеждает Фейт, что я настроена серьезно, потому что в ответ она одобрительно кивает, поднимая меня на ноги вслед за собой.

– Ана, на этот раз…

– На этот раз все по-другому.

Ее глаза наполняются слезами, и она заключает меня в объятия.

– Скорее, пока не остыло! – повторяет Бри.

У меня фантастические подруги. Каждая по-своему, но обе беспокоятся за мое счастье.

13 Дезмонд

Наши головы наполнены мечтами, но зацикливаемся на самых невозможных.

Тридцать три градуса.

Столько показывает термометр, висящий у входа в раздевалку. Это значит, что снаружи будет по крайней мере на три, а то и четыре градуса выше.

Чувствую, как под каской и формой по коже течет пот.

Это один из самых важных матчей чемпионата. Шестой тур первого круга. Мы встречаемся с одной из самых агрессивных команд дивизиона, застывшие в напряжении.

Оглядываю товарищей. Мы сидим плечом к плечу на деревянных скамейках, которые того и гляди вспыхнут. Тренер объясняет последнюю игровую схему. Все сконцентрированы на игре, которая стартует через пару минут.

Нас страшит не чемпионат, не «Колорадо Буффалос», наш сегодняшний соперник, а факт, что мы прекрасно знаем, сколько агентов и скаутов следят за нами. От этого мы словно на иголках: осознавая, что сейчас строим или разрушаем профессиональную карьеру.

Возможно, мне тоже стоило бы подумать о запасном плане для будущего, но пусть немного и упустил его из виду, так сильно желал всего этого, что прямо сейчас размышлять о других вариантах кажется просто неуместным.

«Ты – неудачник, как и твой отец, щенок. В твоих венах течет наша кровь. Ты проклят, Дез!»

Да пошла ты, мама! Это не так. Это моя мечта, и я буду сражаться за нее зубами и когтями.

Когда тренер заканчивает напутственную речь, мы встаем, опускаем забрала шлемов и выстраиваемся в ряд, чтобы выйти наружу и поприветствовать зрителей.

«Роуз Боул» в Пасадене – огромный стадион, который, когда заполнен, а это происходит всегда, не слишком помогает успокоить нервы, но мы здесь, чтобы победить, и готовы это сделать.

Когда выходим на поле, солнце ослепляет и знойный ветер пробегает по телам.

Не замечаю, как проходят предстартовые минуты, погрузившись в обычный предматчевый ритуал, для которого собираемся в круг.

Семь судей располагаются на своих местах, и команды занимают стартовые позиции. Это – моя родная стихия, и я сейчас здесь: с ясным умом, настоящий и сконцентрированный. Игрок соперника напротив меня скалится, чтобы запугать меня, и кто я таков, чтобы лишать его удовольствия? Я скалюсь в ответ и подмигиваю ему.

Увидим, кто прорвет оборону, придурок!