Все время с тобой

Не должен был приближаться к ней. Каждый раз, когда касаюсь ее, схожу с ума.

Каждый раз, когда вижу в ее глазах боль, схожу с ума.

Каждый раз, когда Анаис показывает, как все еще сильно во мне нуждается, схожу с ума.

Хотел бы сгинуть. По-настоящему сойти с ума и подарить себя Нектаринке, как тогда, когда считали, что у нас есть все время мира, чтобы справиться с проблемами.

Но что может получиться у таких ходячих бедствий, как мы?

Только еще большая беда, как та, которую уже один раз сотворили.

Собираюсь подобрать мяч с земли, когда краем глаза замечаю движение возле трибун.

– Виолет, это ты?

Тишина служит ответом. Свет прожекторов направлен на поле, так что за его пределами невозможно ничего разглядеть, но с того момента ощущение, что кто-то наблюдает за мной, начинает расти.

Делаю еще несколько бросков, но желание разузнать, кто, черт возьми, шпионит за мной, полностью затмевает причину, по которой явился на футбольное поле.

Звук пустой пивной банки, упавшей с трибуны, заставляет меня снова повернуться туда, где еще пару мгновений назад, казалось, кто-то был. Быстрым шагом направлюсь к той точке. Кто бы там ни был, он бежит между сидений и ярусов трибуны, и я ускоряюсь.

Проклятый ублюдок. Кто ты, нахрен, такой?

Но по мере приближения к трибуне убеждаюсь, что преследую девушку. Однако это не Виолет. Она ни за что бы не разыграла такую идиотскую шутку. Так что спешу раскрыть шпиона: длинные шаги и натренированное тело позволяют быстро сократить дистанцию. Теперь нас разделяют всего пара метров, и я замечаю, что у незнакомки длинные светлые волосы, того самого цвета, который сводит меня с ума.

Девушка выбегает с трибун, направляясь к выходу из спортивного комплекса, но прежде чем успевает ускользнуть, удается схватить ее за руку и заставить повернуться.

Свет фонарей кампуса падает ей на лицо. Но даже в кромешной тьме узнал бы ее по запаху духов, тех самых, что украл из ее комнаты и храню до сих пор. Тех самых, что перекрывают духи Виолет и любой другой девушки.

– Зачем ты следишь за мной? Почему не оставишь меня в покое?

Я взбешен. В действительности мое поведение лишь прикрытие для удовольствия, которое испытывал все эти дни при виде ее целеустремленности. Впервые Анаис борется и делает это ради меня.

– С тебя еще не хватит?

В ее глазах зажигается ответный огонек.

– Разве не говорила тебе, что с меня еще не хватит? Разве не говорила, что на этот раз не прекращу бороться?

Анаис тычет мне в грудь пальцем, но я не отступаю, напротив, нависаю над ней до тех пор, пока она не поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

– Продолжай.

– Я не сдамся, Дез. Виолет – твое оправдание, не мое.

– Дальше…

– Я – твоя, Дезмонд, и буду такой навсегда.

Боже!

Хватаю ее за руку, хотя не знаю толком, куда хочу ее отвести. Лишь знаю, что хочу отчаянно потеряться в ней, и чувствую себя неблагодарным подлецом, который всего лишь несколько дней назад разделил важный момент с другой девушкой и должен бы остановиться хотя бы ради уважения к ней. Но когда ошибаешься, нужно понять, стоит ли оно того, и в этот момент считаю, что Анаис стоит любой ошибки.

В заднем кармане шорт вибрирует телефон, но не обращаю на него никакого внимания. До безумия хочу Анаис, да и к тому же пора уже покончить и избавиться от этой мании.

Один раз. Возможно, этого будет достаточно.

Я мог бы отвести Анаис в свою комнату, но солгал бы, если сказал, что сейчас меня наполняют романтические намерения, а мне не хочется, чтобы Брейден увидел мои странные идеи.

Я не ищу примирения. Черт, нет, я ищу не их!

Анаис молча идет за мной к раздевалке. Там сейчас пусто, поскольку тренировки закончились несколько часов назад.

Прижимаю ее к стене. Не хочу быть аккуратным, не хочу давать возможность ускользнуть, не хочу быть ласковым. Напористо целую ее, пока открываю дверь в раздевалку, а затем мы проскальзываем внутрь.

Анаис тяжело дышит, из-за бега и желания. И потому что хочет меня.

Она снова хочет меня, и я ощущаю себя чертовым богом. Улавливаю стремление снова заполучить меня, впитываю его будто мазь и на минуту останавливаюсь, чтобы посмотреть на нее. Щеки Анаис порозовели, губы влажные, глаза блестят. Грудь поднимается и опускается от яростного дыхания, и когда присматриваюсь к пульсирующей жилке на шее, вижу ее волнение. То же самое, что испытываю я.

– Отринь боль, Анаис, потому что назад дороги нет.

Она отрицательно качает головой, и я кладу ей руку на бедро, зажимая.

– Сегодня вечером обещаний не будет.

Ни сегодня, ни когда-либо потом.

Но вместо этих слов лгу, потому что если она попытается уйти, когда я на грани от того, чтобы сойти с ума от предвкушения, что снова овладею ее телом, могу опуститься вплоть до мольбы.

12 Анаис

Жизнь играет с сердцем в карты и всегда блефует.

Дез прижимает меня к стене и томно дышит мне в ухо. Я этого и хотела: снова увидеть его во власти нашей любви.

В моей власти.