Всё, всегда, везде. Как мы стали постмодернистами

Виртуальные деньги не являются новым изобретением. Новым, как утверждал Гребер, является политическая поддержка, которую виртуальные инвестиции получили после 1971 года. «Были созданы всеобъемлющие институты всемирного масштаба, которые можно считать аналогами божественных царей Древнего Востока или религиозных властей средневековой эпохи, однако они призваны не защищать должников, а отстаивать права кредиторов»[556]. Неолиберализация, как однажды утверждал Дэвид Харви, может рассматриваться либо как утопический проект реорганизации международного капитализма, либо как политический проект, направленный на восстановление власти экономических элит. Он утверждал, что верно второе, и в пользу его аргументации говорит анализ происходящего после 1971 года. Реакция Международного валютного фонда, а также Европейского центрального банка и Федеральной резервной системы на экономический кризис 2008 года заключалась в минимизации потерь банков, а не заемщиков. ФРС США, Банк Англии и Европейский центральный банк раздавали деньги банкам практически бесплатно. Затем банкам были предложены государственные облигации, по которым выплачивались гораздо более высокие процентные ставки, чем по выданным им кредитам. Фактически это означало, что население субсидировало банки, в то время как миллионы граждан страдали от безработицы, а предприятия подавали на банкротство. Левый американский писатель и экономист Бенджамин Кункель писал:

Гораздо более простой и эффективной денежно-кредитной политикой было бы, если бы правительства просто напечатали денег, роздали всем поровну, а затем расслабились и наблюдали, как застойные экономики оживляются увеличившимися тратами, а долги либо выплачиваются, либо размываются из-за временно увеличившейся инфляции. То, что подобная политика не проводится, свидетельствует не о ее непрактичности, а о том, что правительства захвачены финансовой олигархией[557]

В то время как банки спасали государственными деньгами, многие налогоплательщики собирали последние крохи на ежемесячные платежи по непогашенным остаткам на кредитных картах в пределах льготного периода, допускали просрочки, им начислялись штрафные пени на овердрафт, и они быстро оказались в состоянии дефолта. Число таких дефолтов кратно увеличилось после мирового финансового кризиса 2008 года.

В Греции после 2008 года внешний долг достиг 177 % ВВП. Два года спустя, не сумев разместить больше ни одного выпуска государственных облигаций, страна обанкротилась. Грецию больше не путали с Германией. Правительство Греции обратилось за финансовой помощью к ЕС и Международному валютному фонду. После мучительных переговоров кредитные транши были привязаны к требованиям по жестким мерам экономии, включая повышение налогов, сокращение государственных расходов, заработных плат и пенсий. В 2013 году безработица достигла пика — 27,5 % в среднем по стране, однако среди молодежи (до 25 лет) она была еще выше — 58 %[558].

В январе 2015 года экономист Янис Варуфакис согласился занять пост министра финансов Греции в правительстве, возглавляемом Коалицией радикальных левых групп под названием СИРИЗА, которая победила на выборах с программой отмены неолиберальных реформ пенсионного и социального обеспечения и пересмотра роли Греции в Европейском союзе. Варуфакису было поручено провести переговоры с кредиторами Греции. Это было, мягко говоря, интересным поручением. В 2011 году он написал книгу Глобальный Минотавр, анализ финансового кризиса 2008 года, в которой утверждал, что после 1971 года Америка превратилась в страну-дебитора[559]. Если Минотавру, критскому чудовищу из греческих мифов, для утоления голода ежегодно отправляли на съедение по семь юношей и семь девушек, то в Соединенные Штаты шли потоки капитала из стран с профицитом государственных бюджетов (в первую очередь из Китая). Эти потоки капитала превращались в спрос, который поддерживал функционирование мировой экономики.

Варуфакис назвал этот процесс Глобальным Механизмом Утилизации Излишков (global surplus recycling mechanism — GSRM). Но этот GSRM был неустойчив. Минотавр был убит в самом сердце лабиринта греческим героем Тесеем; глобальный минотавр уничтожил себя сам. После 2008 года способность Соединенных Штатов потреблять огромное количество импортных товаров уменьшилась, и инвестиции в Уолл-стрит стали гораздо менее привлекательной перспективой.