Всё золото мира

Теперь Ласло с удовольствием рассказывал в венгерских газетах и на телевидении о трудностях западной жизни и несправедливостях тамошней системы. А так как журналистом он был талантливым, то и материалы были хороши. Его телевизионные обозрения и острые комментарии тоже были в новинку. Вроде бы на грани дозволенного, но безусловно полезны социалистической Венгрии. Так что Ласло был обласкан руководством и стал одним из ведущих телевизионных журналистов, которого знала вся страна.

Американцы его до поры не трогали. Незначительные задания, которые он получал, щедро оплачивались…

И вот такая жизнь уже целиком была по душе Фаркашу. Он побывал и в Юго-Восточной Азии, и на Ближнем Востоке, и в Южной Африке…

Потом ему приелись и эти поездки и он перебрался в США, где открылся новый корпункт венгерского ТВ в Лос-Анджелесе. Ласло с детства отлично знал английский и подходил для этой должности идеально.

– Послушайте, – говорил он иногда в подпитии приятелям, – я уникален по многим причинам, но прежде всего потому, что я могу с равной степенью убедительности защищать любую точку зрения – и той стороны, и этой…

Говоря это, Ласло про себя ухмылялся, и думал, что никто никогда не спросил его – кого он собственно имеет в виду под «той» и «этой» стороной. Он уже и сам не знал, какая сторона для него превалировала.

Женился Ласло, когда ему было за сорок и длился брак недолго. С бывшей женой Фаркаш сохранил добрые отношения. Дочь Илону любил – но в воспитание ее особо не вмешивался.

А экс-жена мечтала сделать Илону звездой. Уже лет с пяти водила она дочь в фотостудии. Лучшие фотографы делали серии снимков – и для Илоны лучи прожекторов и специальных подсветок, отражающие свет матовые круглые щиты, которые держали ассистенты, и теневые устройства, создающие глубину кадра, студийная суета и принимание самых разнообразных поз перед камерой были также естественны, как еда и питье.

Был и успех – реклама детской одежды, где Илона играла главную роль – ангела, слетающего с облаков в платьице фирмы «Энтель» – пришлась зрителям по вкусу и много месяцев не сходила с экранов. «Тем лучше! – говорил Ласло. – Мне и без этих забав есть, о чем подумать…»

И был прав. Восьмидесятые шли к середине. В Советском Союзе настал период, который остряки называли «ППП» – Пятилетка Пышных Похорон. Мало кто тогда предвидел скорый распад СССР и гибель социалистического лагеря, но Ласло Фаркаш, обладавший отменной интуицией, почуял веяния времени – и не ошибся. Должен был начаться передел собственности, дело пахло гигантскими деньгами – пропустить такой шанс было бы преступлением! Какая на хрен демократия? Какая высокая политика? Деньги, огромные деньги оказались на кону!

И Фаркаш стал активно перемещаться по всему миру: венгерские «новые богатеи» из старой партийной элиты имели большие деньги, связи и возможности, но никогда не имели заграничных контактов – того, чего у Ласло было в избытке. И вышло так, что одной из точек притяжения для новых капиталов стала Южная Африка – страна бриллиантов и золота.

Ласло Фаркаш в свое время прожил в этой стране несколько месяцев. Сделал серию телевизионных материалов для Венгрии и Штатов – они прошли в эфире с успехом. Ласло и впрямь нравилась эта страна, ЮАР – он считал, что существовавшая там система, когда правит белое меньшинство – эффективна и рациональна. Одним из героев его телевизионных очерков стал Эрнесто Менандес – преуспевающий предприниматель, который ребенком убежал из родной мексиканской Тихуаны.

Именно в ту пору у Менандеса и возникли дружеские отношения с Ласло Фаркашем. А после, когда настало время новых возможностей, Ласло вспомнил о Менандесе. И отправился в ЮАР – налаживать через Менандеса канал для венгерских и других «постсоветских» инвесторов. Менандес воспринял предложение с энтузиазмом и новые деньги из бывшего соцлагеря потекли в ЮАР. Оттуда пошел золотой поток в Калифорнию, чтобы, приумножившись, вернуться снова в оборот. Деньги делали деньги. Конечно, доходили до Ласло сведения, что Менандес, с которым он дружен многие годы, не только преуспевающий бизнесмен, но еще и один из отцов мафии в Йо-тауне (так называли Йоханнесбург). Что под его началом – сотни бойцов. Ласло Фаркаш знал об этом – и относился к этим фактам не то, чтобы равнодушно, но даже с пониманием. У Менандеса небольшая империя: шахты, золото, бриллианты, торговля. Если режим в стране нестабилен, кто позаботится об этом? Хозяин. Монарх. А какой же монарх без армии? Словом, Фаркаш понимал и уважал Менандеса. И бизнес успешно продолжался. Сам Фаркаш, наладив его на старте, отошел в сторону – и делами фирмы Менандеса в Калифорнии уже много лет занимался Фрэнк Франклин – дальний родственник и доверенное лицо Менандеса. Ласло Фаркаш был как бы в почетной отставке – и его самого это устраивало.

* * *