Всё золото мира

Вазири предложил право первого удара Потемкину, и, когда тот отказался, настаивать не стал. Сделал первый удар, попал, сделал второй… И всё время беседы Макс гулял по кабинету и говорил, говорил… – а Потемкин ему не мешал.

Потемкин встречал во многих странах мира представителей самых разных сословий и профессий – от погонщика верблюдов – бедуина в пустыне Негев, до создателя компьютерной корпорации, чья продукция определяет сегодняшний облик нашей земной цивилизации, от рыбака, который выходит в скалистый норвежский фиорд холодным туманным рассветным утром – так же, как выходили его дед и прадед – до ученого, заложившего основу нанотехнологий, развитие которых предвосхищает завтрашний путь человечества… Многих Потемкин встречал – а вот лоббистов – никогда. И потому Олег Кириллович не пригласил Вазири для беседы в офис Группы, а сидел здесь, в аквариумном кабинете лоббиста, и слушал, не перебивая, хозяина кабинета.

– Я повторяю: весь вопрос в том, как вы решили жить и какие ценности исповедуете, – продолжал вещать Макс. – И я искренне презираю людей, которые зарабатывают на работе геморрой. У таких одна пресветлая мечта – когда-нибудь стать партнером и совладельцем какой-нибудь юридической компании типа «Штепсель, Нексель и Джонс». Презираю!

Вази поглядел на внимательно слушавшего Потемкина, уловил его молчаливую иронию и поправился:

– Нет, я этих старательных людей уважаю, конечно, и отдаю им должное. Без них общество существовать не может. То, что я говорил до этого, – всего лишь крик души. Это не к ним относится, к просиживающим штаны, а ко мне. Я так не жил, не живу, и не буду жить. Я занимаюсь другими вещами, поэтому и знаю многое.

Замах, удар, скульптурное застывание с поднятой клюшкой – и новое путешествие за мячом.

– Это вовсе не значит, конечно, что я знаю или хотя бы догадываюсь о том, кто убил бедного Фрэнка Франклина. Вы должны ясно понимать, что он не входил не то, чтобы в первый – но и во второй, и в третий круги моих знакомств и связей. А эти связи простираются, – Макс сделал значительную паузу, – от конгресса и даже Белого дома – до сообществ простых людей, которые честно трудятся на американской земле. (Взгляд на Потемкина: оценил ли он пафос говорящего? Никакой реакции со стороны собеседника). И Вазири продолжал, совершенно не смущаясь:

– Но я ему, Фрэнку нашему бедному, убиенному – я ему симпатизировал. Знаете, почему? Он был в каком-то смысле – как я. Не канцелярский работник, а человек, понимающий: он будет есть завтра на обед то, что добудет сегодня. И соображающий, что для этого надо рисковать. Добыча золота и торговля им – это, знаете ли, темы щепитильные… Я Фрэнку помог однажды – и с тех пор он меня очень ценил. Доверял, считался со мной. Я в свою очередь к нему тепло относился. Даже познакомил его с этой дамой, с которой он вместе уже года три.

– Илона Фаркаш? – Потемкин решил, что уже пора сказать хоть что-нибудь вслух, потому что Вази – не из тех людей, которые умолкают сами по себе. – А вы ее хорошо знали?

– Моя профессия – всех знать… – Макс Вази поглядел на Потемкина почти снисходительно. – Многие считают, знаете ли, что у них со мной – тесные отношения. Я не против, если это льстит их самолюбию. А если профессионально – конечно, я еле знал Илону. Однако она – дама фактурная, ничего не скажешь. Могла пригодиться. И пригодилась… – Но только не спешите делать вывод о том, что я – законченный циник и негодяй. Хотя – я и циник, и негодяй, но я об этом, в отличие от других, по крайней мере, не стесняюсь говорить вслух. Что касается Илоны Фаркаш – я ее знал еще в очень нежном возрасте. У меня были деловые связи с ее отцом, Ласло. Когда-то, в прошлой Венгрии, он был человеком очень влиятельным. Думаю, и сегодня его связи и авторитет при нем… Вы про него ничего не знаете?

– Знаем кое-что…

– А вы поинтересуйтесь! – Вази посмотрел на Потемкина, взглядом подтверждая: «Поинтересуйся, поинтересуйся Фаркашем…» И, как опытный собеседник, Макс тут же ушел от темы, когда разговор коснулся чего-то действительно важного. – Ласло – хороший папочка и девочка у него выросла хорошая.

Зазвонил телефон и Макс, извинившись, вышел в соседнюю комнату.

* * *

В первые совместные годы Илона вообще ничего не знала о бизнесе Фрэнка – и, честно говоря, не очень им интересовалась. Но как-то раз, примерно год назад, Илона подумала, что самым радужным отношениям когда-то приходит конец, если они не подкреплены некоей формальной основой. Короче, Илона захотела выйти замуж за Фрэнка Франклина. И вовсе не потому, что формализация их отношений ей что-то добавила бы во мнении окружающих или в собственной самооценке – нет! Просто появились мечты о том, о чем она раньше и мечтать не могла – надежном жизненном фундаменте и стабильности. И Илона решила попытаться стать женой Фрэнка. Почему бы и нет? Он сам говорил, что создан исключительно для семейной жизни. И вообще, не зря говорится, что лучшее – враг хорошего.