Всеединство

Следствие должно заключать в себе свойства причины. Первопричина множественна, а значит, множественна и любая, как угодно малая часть её. Действительно, клетка множественна и «первокирпичиком» её является простейший в природе атом водорода, в котором и сокрыта тайна Бога-Творца. В образовании из света атома водорода и в строении его изотопов найдем мы ключ к сотворению массового мира, его многообразия и эволюционного пути, о чём и будет идти речь в следующих главах этой книги.

Строительным материалом химических элементов являются электрон, позитрон, протон и антипротон. Причём последние являются, по моему разумению, электронно-позитронными семьями, а вот электрон и позитрон — это, уж точно, «первокирпичики» массовой формы телесности (то, что позитрон и антипротон входят в состав ядер всех атомов кроме одного из изотопов атома водорода будет доказано выше, что, к слову говоря, даст ответ на вопрос: «Куда делась антиматерия?» Примечание автора).

До конца последовательная логика должна найти свойства причины во всяком следствии. Как множественность, зримую в Боге, человеке и клетке, найти в электроне и позитроне, которые массово неделимы?

Материалисту эта задача не по плечу.

Богоцентрическая философия решает эту задачу просто.

И так, придерживаясь до конца последовательной логики, мы выше доказали, что Бог — Личность, т.е. обладает волей, являющейся неотъемлемым качеством Его телесности. На каком же основании это качество мы должны отнимать у Его частей? Нет такого основания. Если Бог желает социума, создавая множество, и хочет всеми живыми ниточками своей души быть связан с каждым «я», то, вполне очевидно, что и каждое это «я» в потенции должно родить в себе такое же желание. Так что множественность заключена не в физической форме телесности, а в духовном свойстве её.

Всё стремится к всеединству, центром которого является Бог, как причина всех причин, как Исток и Устье эволюционного бытия.

Глава 5. Путь к Исходу

Всякая программа — это, своего рода, направление или вектор бытия какого-либо множества. Если это множество включает в себя более мелкие множества, а те, в свою очередь, ещё более мелкие и т.д., вплоть до неделимых единиц, то необходимо ввести понятие подпрограмм, работающих по принципу вертикали власти, на вершине которой и стоит программа, как волевое поле Целого.

Коли мы пришли к пониманию того, что всё сущее есть живой Божий организм, поставленный Им на рельсы социального бытия, то и смотреть мы на него должны как на множество личностей, живущих в рамках того или иного подмножества по законам той или иной подпрограммы, подчинённой по принципу вертикали общей программе Творца своего мироздания.

Личность по своему определению предполагает некую самостоятельность и бытия для себя, в потенции видя смысл своего бытия в бытие для множества, но изначально требует отчуждения от всего и вся для осознания своего «я». В противном случае — это не личность, а робот в воле Целого.

Бог, зная это, опосредованно выводит часть своей телесности из своего волевого поля, создавая иллюзию безнадзорности свыше.

В периоды безвластия все рассыпается в прах и правит бал ложное эго. Нужно время, чтобы эти ложные эго протрезвели от свободы и пожелали твёрдой центральной власти.

Личности, прошагавшие по эволюционной дороге от электронно-позитронного своего существа до клетки, от неё до человека, добровольно принявшие верховенство над своим эго социальных подпрограмм своего бытия от семьи до государства, до человечества, узревшие в Боге своего Отца и кормильца, а своё «я» в душе своей, возвращаются к Исходу своего пути, как личности небесного социума с его Верховной Личностью — Богом.

Глава 6. Бытие, как оно есть

Ведическая логика, как элемент философии Востока, отражающая бытие и небытие, как смену мультяшных картинок и логика Гегеля со сложным академическим языком классической философии — это есть формы поиска первоосновы человеческого бытия, того Целого, из которого оно вытекает, с тем, чтобы определиться в том, что есть жизнь и как жить.

Гегель пишет, что «к мысленному рассмотрению» относится не только «внешняя форма», но и «содержание», что «с этим введением содержания в логическое рассмотрение предметом становятся не вещи, а суть, понятие вещей».

Выражаясь таким образом, Гегель, естественно, раскрывается, как идеалист, и становится мишенью для критики материалиста Фейербаха: «Так называемые спекулятивные философы суть… те философы, которые сообразуют не свои понятия с вещами, а, наоборот, вещи со своими понятиями»; «Даже у Гегеля материя возникает не только в пространстве и времени, но из пространства и времени».

Действительно, разделив вещь с её духовным содержанием, как сутью вещи или её понятием, не построишь стройную логическую систему, как инструмент познания телесности самой вещи и её духовного бытия, поскольку материя и дух не являются, сами по себе, реальностями, а становятся таковыми только в единстве своём, выступая в качестве понятий, отражающих свойства реальности.