Всеединство

В борьбе живота и духа человеческого родится новый человек и новое человечество или будет погребено под обломками цивилизации, чтобы из оставшихся в живых начать новое восхождение, а может быть на какой-то период превратится в мир зомби, влачащих жалкое и беспросветное существование под властью захребетников, что вполне вероятно, судя по интенсивной работе учёных в направлении создания искусственного человеческого тела и запасных частей к нему при активном финансировании этого направления сильными мира сего, не желающими уходить из этого мира, поскольку в ином мире их не ждёт ничего хорошего.

К слову говоря, не случайно все глубокие мыслители, вроде Шопенгауэра, в той или иной степени были пессимистами. Вот и сам я чувствую себя уже не тем оптимистом с мальчишеским задором в сердце, каким был, когда писал свою первую работу «Эволюция духа и материи». И в моём сердце появился бы лёд пессимизма, если бы я не был абсолютно уверен в том, что нет силы, способной противостоять воле Творца и самостью своей изменить планы Его. Всё будет, чему должно быть. Высшее благо — это справедливость Его. Даже Апокалипсиса нет нужды бояться тем, кто живёт по совести и любви, ибо это не более, как день выдачи людям зарплаты по делам их.

Глава 16. Воспитание чувств

Чувства бывают телесные и духовные. Через чувства телесные рождаются и воспитываются чувства духовные, которые живут в душе нашей парами, ведя между собой непрерывную борьбу за примат.

Взять, хотя бы, боль, которую все боятся и, когда она приходит, пытаются избавиться от незваной гостьи любыми способами. А, между тем, боль — это самая драгоценная принадлежность человеческого существа, это диагност неполадок в человеке, сигнализирующий душе его о неадекватности её поведения во Вселенском социуме через дискомфорт собственного тела. Любая эгоистическая мысль является потенцией к дурному действию, нарушающему, в той или иной степени, гармонию Вселенского бытия, являясь причиной боли или слабым её проявлением в виде щемления в сердце и ощущением чувства беспокойства и тревоги. Боль — это главный воспитатель духовных чувств. Не испытав боль и не став свидетелем чужой боли, не обретёшь чувство сострадания и милосердия, как, впрочем, и не станешь садистом. Только опыт собственных физических страданий рождает, как чувство сострадания, так и чувство удовольствия от вида чужого страдания. Загляните в душу свою. Не уживаются ли в ней мирно чувство сострадания к близким, с жестокосердием к врагу и безразличие, как скрытая форма жестокосердия, к посторонним? Можете ли вы, не лукавя, утверждать, что физически, сжимающимся в судороге сердцем своим, ощущаете чужую боль и испытываете чувство сострадания не только к близкому, но и к постороннему и, даже, к врагу? Вспомните свои переживания в моменты собственных страданий, вспомните, как вы всматривались в глаза тех, кто был при этом рядом, вспомните, что искали и что находили вы в них, тогда и поймёте, откуда пробиваются ростки милосердия и жестокосердия в душах наших.

Осуществление неразумной мечты о лишённом боли теле, ещё и с запчастями, атрофирует, и без того, толстокожую душу заказчиков безумного проекта, начисто, лишая её духовного бытия, сводя жизнь к удовлетворению примитивных телесных наслаждений.

Правда и ложь, справедливость и несправедливость, вежливость и грубость …, одним словом нравственность и безнравственность, не уживаются ли, также, мирно в нашем существе? Как чутко мы ощущаем несправедливость, грубость и обман по отношению к себе и как равнодушны к ним, если они касаются другого, как, порой, легко мы сами бываем несправедливы, лживы и грубы ради собственного благополучия.

Более того, данные Свыше, вечные и Абсолютные, нравственные нормы бытия подвергаются трансформации введением понятия нравственного релятивизма и проталкиванием его в жизнь.

Противостояние нравственности и безнравственности — это главное направление борьбы внутри самого человека, внутри всех пластов человеческого социума и человечества в целом в настоящий его исторический период.

В результате этой борьбы человечество, стоящее одной ногой в мире духовного бытия, а другим копытом своим в ЖИВОТном мире, приобретёт, наконец, богочеловеческий облик, хотя, быть может, долго ещё не сможет оторвать свой алкающий рот от вымени матушки-природы.