Всегда можно остановиться

— Ты гребаная прислуга, которая забыла, где ее место! Ты думаешь, что ты взрослый человек, раз нашла работу и можешь тратить деньги на эти игрушки?! Да ты никто! Мусор! Пыль под ногами! Таких, как ты и не замечают пока вы не обосретесь! И сейчас ты наделала лужу и мне нужно тебя в нее макнуть, чтобы напомнить где твое место!

Лицо девушки изменилось. Слова Вадима явно возымели эффект, но не тот, на который он надеялся. Брови девушки сползли к переносице, ноздри раздулись, голова едва заметно наклонилась вперед — как у бегущего на тореодора быка. Вадим безошибочно угадал проступившую эмоцию — злость. Официантка не собиралась плакать. Она не собиралась расстраиваться или молча терпеть. Она готовилась дать отпор.

Перепалка вряд ли приведет к слезам — нужно было менять тактику.

— Хотя трудно ожидать расторопности от такой коровы, как ты! Жируха! Ты одними тортами питаешься, что ли?

Вадим протянул руку, чтобы дернуть девушку за щеку, но та внезапно ударила по ней, отбросив в сторону. На что он среагировал так же резко и неожиданно для обоих. Удар получился звонкий и хлесткий. Ладонь закололо. Вадим резко развернулся и зашагал прочь. В этот раз перед его глазами отчетливо стояло маленькое личико с вздернутым носиком, огромными зелеными глазами и двумя тоненькими ручейками, пересекавшими одну бледную и одну розовую щеки.

Михаил встретил Вадима улыбкой и медленными хлопками.

— Неожиданно.

Николай скорчил брезгливую мину.

— Кажется, я выиграл, мой друг, — слова были произнесены Михаилом, но предназначались они не Вадиму.

— Я не удивлен, — ответил Николай.

— Не знаю, кто выиграл из вас, но в своей победе я уверен, — выпалил Вадим. — А теперь отдайте мне мои деньги и я сваливаю отсюда к чертовой матери.

— Думаю нам всем надо покинуть это заведение, пока не пришел кто-то, кто захочет рассказать нам о культуре поведения в общественных местах, — заметил Михаил и встал, а за ним последовали Николай и Вадим.

“Нужно уйти с этой площади. Как только мы отойдем на безопасное расстояние — тогда я заберу деньги. Нужно еще немного потерпеть и все будет кончено”, объяснялся перед собой Вадим, безропотно следуя за двойкой.

Все трое вышли с площади, завернув за угол двухэтажного здания из красного кирпича. Они оказались в узком переулке, насквозь пропитавшимся миазмами из канализационных люков, мусорных баков и луж мочи в изобилии присутствующих в нем.

Их шаги эхом отскакивали от стен, множась, создавая впечатление идущего по пятам расстрельного отряда.

Вадим представлял лицо официантки. Как быстро все вышло из под контроля. Он посмотрел на свою ладонь — все еще немного красную. Он не хотел бить ее. Черт, он даже грубить ей не хотел! Почему же он это сделал? Почему он соглашался из раза в раз? Чтобы избавиться от своей безвольности? Так почему же он пришел к полному подчинению этим двоим? Ведь все, что он делал — было для борьбы с ней: принимал вызовы, рисковал, делал поступки, о которых бы никогда не подумал. Разве не так? Разве душевное противление совершаемым поступкам не было натяжением поводка его зависимости, готового порваться со следующим рывком?

Вопросы роились в голове Вадима, но где-то внутри, в подсознании или в душе, он уже начал понимать. Что управлял им не Михаил и не его подельник. Что противление было сигналом об очередной жертве, приносимой в угоду слабости. И поводок, в который изначально он влез сам, и который изначально висел свободно вокруг его шеи, в дальнейшем только сильней затягивался. И держал этот поводок хозяин, которому было абсолютно все равно.

Грязный переулок наконец закончился, они завернули еще за несколько углов и вышли на широкую улицу.

***

Вадим так погрузился в свои мысли, что не заметил, как двойка перед ним остановилась, и чуть не врезался в спину Николая.

— Пожалуй, теперь можно не волноваться о погоне, — дежурно улыбнулся Михаил.

Никто не ответил.

Они остановились посреди улицы, из-за чего какой-то бедолага, как недавно и сам Вадим, чуть не врезался в их спины. Он тихо чертыхнулся и обошел их стороной. Николай, скривив губы, некоторое время смотрел ему вслед, а затем стал разглядывать редких прохожих.

— Знаешь, Вадим, — снова заговорил Михаил, — я был приятно удивлен твоей решимостью. Ты взял ситуацию в свои руки! Ты выжал из нее максимум!

Фраза прозвучала, как издевка, но Вадим остался спокоен. Он смотрел на Михаила так, словно видел его в первый раз.

— Если честно, я думал, у тебя духу не хватит, — Михаил заговорщицки подмигнул. — Такое уж ты впечатление производил при знакомстве — мямли. Но ты доказал, что я не прав! Теперь я вижу, что ты человек решительный и смелый.

Михаил умело разбавлял похвалу подколками и оскорблениями, давая понять, что Вадим хоть и силен характером — ему все еще есть, что доказывать. Было легко догадаться, что последует за этими фальшивыми дифирамбами.

— И раз мы люди взрослые и серьезные — нам пора переходить к более интересным пари и более серьезным ставкам. Ведь мы оба знаем, что этих двухсот тысяч тебе не достаточно.