Всегда можно остановиться

Предупреждение завязло в путающемся языке, когда Вадим сделал последние несколько шагов и выбросил руку вперед. Николай не успел среагировать и удар достиг своей цели. Казалось, время замерло и они вечность смотрели друг на друга, пытаясь понять произошедшее.

На черной ткани балахона стало расплываться влажное пятно — цвет было не разобрать, но было и так понятно, что это.

Николай обнял живот и попятился к стене.

— Почему? — спросил он. Произнести вопрос вслух не хватило воздуха — Вадим прочитал его по губам.

Они одновременно опустились на землю. Вадим — потеряв цель, Николай — теряя силы. Кто-то из прохожих проворчал что-то о напившихся средь бела дня.

— Но ты же ушел, — с обидой произнес Николай. Он сидел, опершись спиной о стену. — Зачем…?

Обе его руки бессильно лежали на животе, уже не зажимая рану.

К ним подошел Михаил. Он прицокивал языком, словно застав шкодящих детей. На его губах играла дежурная улыбка.

— Эх, я ведь предупреждал тебя, Николай. Я говорил тебе, кто они и на что способны.

— Не он, — выдохнул его компаньон. — Ты…

Михаил подошел ближе.

— Правильно — я. А мне уж было показалось, что ты забыл с кем имеешь дело, — он опустился на корточки, рядом с Николаем. — Ты не подумай, что это из-за того, что ты простил этого червя. Наоборот, я даже обрадовался. Мне всегда было весело, когда ты ставил на добродетель в них. Было весело видеть, как ты раз за разом ошибаешься. Уводить у тебя из под носа твоих избранников. Доказывать, что ваши догмы, — Михаил ткнул пальцем в небо, — это все чушь. И Его создания — самая страшная ошибка Бытия. Только вот… Я никак не ожидал, что их ошибки сломают твою веру. Ты решил, что возненавидел людей, так же как и я. Что они мерзкие, грубые, беспощадные в своей тупости муравьи. В тот момент меня это даже позабавило, но потом я понял — это скучно. Пари, где ставят на одну лошадь — это скучно. Ты — скучный. Ты решил, что будешь, как я, но…

Михаил склонился еще ближе к Николаю, почувствовав на лице прерывистое дыхание бывшего компаньона. Он произнес следующие слова тихо, словно делился тайной с самым близким другом:

— Я в этом бизнесе с рождения и самозванцев не люблю.

Со следующим выдохом глаза Николая закрылись. Он был мертв.

Михаил поднялся и обернулся. Вадим сидел там же, где минуту назад нанес удар Николаю. С его губ время от времени слетало одно и то же слово.

— Не-ет, — тихий, едва различимый выдох звучал, как вопль раскаяния.

Раздался крик — кто-то увидел кровь на руках Николая. Прохожие стали звать на помощь. В конце улицы показался человек в форме.

— Ну что, подыщем тебе местечко в моем офисе? — заботливо поинтересовался Михаил, кладя руку на плечо Вадима. Меж пальцев заструился дымок и в воздухе разлился запах серы.

Взгляд Вадима вновь помутнел, ладонь крепко сжала холодный металл. Он поднялся на встречу к приближающемуся полицейскому.