Всего лишь интервью? (СИ)

— Почему она?! Господи, ну почему какие-то уроды ломают жизни невиновных людей?! Неужели на них управы нет?! Их же мало, шайка мелкая, а пугают нас! Обдирают! — Шептала Оля, начиная плакать. Белый погладил жену по голове.

— Тихо, милая. Вдох-выдох. Юля ещё не умерла. Всё решим, слышишь?

Оля пришла в себя и обняла Настю, которую спугнула своей истерикой. Следующий на очереди был Витя.

— Я вылетаю в Чечню, — принял решение Пчёлкин, кинув лист бумаги на пол.

— Угомонись, сядь! Какая Чечня? Ты оружие держал в руках? Тебя прикончат в первый же день, да и всё! Юле не будет легче от того, что ты погибнешь просто так. И у тебя дочь на руках — кто за ней смотреть будет? Поедет в детдом, да и всё, — растолковывал Белый, но Пчёлкин скинул его руку с плеча и заорал:

— Ты идиот?! Моя жена в плену у этих… — Витя посмотрел на Настю и проглотил все ругательства. — Ты представляешь, что с ней могут делать?!

— Я понимаю, Вить, но не надо принимать такие опасные решения. Даже если ты поедешь в Грозный, велика вероятность твоей гибели, пойми это. Ты же в боях никогда не участвовал. Это не стрелы, это не бандитские разборки — это другое, Пчёлкин. У нас есть лишь один выход — отдать выкуп.

— У нас есть пять лямов? — Пчёлкин закрыл лицо руками, тяжело дыша.

— Я тебя умоляю. Я депутат, ты сколько бабла имеешь, про Юлю я молчу. Если что, могу обратиться к народу, тоже пожертвуют.

— А если разведут? — Спросил Фил. — Мы им деньги, а они не освободят Юлю и расстреляют.

— Нет. Обычно похищают ради двух целей: наживы или обмена. Юля не солдат, нет смысла использовать её, как разменную монету. Значит, первое, — рассуждал Белый. — Всё будет нормально. Главное, чтобы Юля не так сильно мучилась там.

Юля целый день пролежала, отходя от ударов. Она не брала ни кусочка в рот, хотя ей издевательски кинули в ноги яблоко. Юля боялась отравиться, поэтому ничего не принимала из рук врагов.

Юля уже выяснила, что может без особых страданий пережить голод где-то дня два. На седьмой день пребывания в Грозном это не было самой большой проблемой. Юля боялась одного: что её убьют здесь, и она больше никогда не обнимет Витю и Настю. По ним она скучала больше всего на свете сейчас.

Вообще, в плену у Юли появилось время всё обдумать. В том числе и поездку в Чечню. Она отдавала свой профессиональный долг, но как же семья? Слишком большая жертва была ради славы и незабвенья. Юля вспоминала всё, что пережила в 1995 и сейчас, в 1999 и расплакалась.

«С меня довольно. Военная журналистика — точно не для меня. Я должна быть с дочерью. Я такими темпами пропущу всё её взросление.»

Утром Юле выдвинули ряд требований, по которым её могли освободить без выкупа. Она должна была принять ислам, перейти на сторону оппозиции и выйти замуж за старшину.

Юля вновь повторила то, что сказала по прибытии. Ей обещали, что она горько об этом пожалеет.

Чеченские боевики что-то начали горячо обсуждать. Юля выпрямилась и напрягла весь свой слух, чтобы переводить фразы. Из сказанного она поняла только то, что они отойдут куда-то ненадолго, не знают, что делать с пленными. Потом решили, что крепко свяжут, чтобы не сбежали.

Юля дождалась, пока дверь закроется. После этого она напрягла мышцы, чтобы ослабить верёвки. Выпутавшись, она достала из кармана телефон и набрала один номер. Ответ поступил моментально.

— Юля?!

— Витя, у меня мало времени. Эти подонки ушли, я решила с тобой связаться.

— Юля, солнышко моё, Господи, ты жива… — Витя чуть ли не рыдал от счастья. Он не знал, что сказать от нахлынувшей эйфории.

— Да, жива. Со мной всё более-менее в порядке. Меня коцают меньше, чем остальных: они хотят, чтобы я вышла замуж за кого-то из них.

— А кольцо на безымянном пальце их не смущает?

— Вить, их ничего не смущает. Не плати им ничего. Это рискованно. Я попытаюсь бежать завтра. Надеюсь, получится.

— Хорошо. Я в тебя верю. Юль, что с тобой там делают? Тебя не насилуют, не бьют?

— Бьют, когда я в открытую выступаю против них. Кормят ужасно, но что имеем. Я стараюсь мало есть, а то вдруг отравлюсь. С Настей всё хорошо?

— Да. Она начала ходить. Два дня назад, представляешь? Фил снял этот момент.

Юле вдруг стало больно и обидно, что она пропустила такой важный шаг в развитии дочери и не была рядом… Но времени было мало на грусть. Юля услышала шаги и закруглила разговор:

— Они идут. Не переживай за меня. Я люблю вас, Пчёлки…

— И мы тебя, солнышко.

Юля быстро убрала телефон в карман, связала себя крепче прежнего и легла на пол. К счастью, её не поймали на разговоре с родными. Спала той ночью Юля на холодном, шершавом полу. Но это был самый крепкий её сон, ведь появилась надежда на спасение. Перед сном Юля мысленно попросила помощи у мамы, папы, Вероники — всех, кто был ей близок, но так далёк…

Утром Юля воспользовалась уходом похитителей, набрала Диму и сказала два слова:

— Действуй, Глушков.