Всего лишь тень

Уже очень давно Александр забыл про веру в чудеса.

– Я должен идти. У вас десять минут. Потом будьте добры вернуться в коридор, чтобы не мешать персоналу. Держитесь, майор.

Оцепеневший Гомес остается стоять перед стеклом. Кладет на перегородку обе ладони, потом прислоняется лбом.

– Борись, Пацан. Не умирай, пожалуйста.

Приходят слезы, прокладывая бороздку человечности на каменном лице.

– Прости меня… Слышишь? Да, я знаю, что слышишь. Знаешь, это не совсем моя вина. Все из-за Софи… Нет, мне нет оправданий, ты прав. Как я хотел бы оказаться на твоем месте!

– Месье, вам больше нельзя здесь оставаться, – приказывает женский голос.

Медсестра берет его за плечо и ведет к двери. Он подчиняется, не способный ни к какому мятежу.

– Думаете, он сможет меня простить?

Женщина сочувственно на него смотрит. Потом открывает дверь и мягко подталкивает его на выход.

* * *

Легкий свежий ветерок морщит серую воду. Такую же серую, как небо.

Хлоя медленно идет по самому краю берега реки, безучастная к шуму, к суете, к жизни.

Время от времени она бросает взгляд назад. Конечно, она его не увидит. Он сам выбирает, показаться или нет. Он сам решает. Тот, кто ведет убийственную игру по своему усмотрению.

А она всего лишь пешка, добыча, дичь.

Его вещь, уже.

Она сбежала из дому в полдень. Ей и в голову не пришло поехать на работу или хотя бы позвонить Пардье. Пошли они все к черту.

Зато она отправила множество сообщений Бертрану и теперь ждет, когда он позвонит.

Он придет ее обнять. Успокоить, утешить. Он придет любить ее.

Она села в машину и поехала куда глаза глядят. Лишь бы какое-то время двигаться и оказаться в случайном месте. Если только на этот раз сюда ее привел не он.

Что она сделала, чтобы заслужить такое? Какую ошибку совершила, чтобы ее так наказывали?

Она садится на скамью, смотрит, как мимо проплывает баржа, нагруженная под самую завязку.

Я убила Лизу. Я уничтожила младшую сестру, свою собственную сестру.

Которую должна была защищать.

Значит, я так или иначе заслужила страдание.

* * *

Александр в конце концов сбежал. Ему нужно было на воздух. Срочно.

Зрелище Лаваля на больничной койке, или на смертном ложе, не шло из головы. Оно прорывалось сквозь завесу его мыслей. Становилось все рельефней, красочней, ужасней.

Он остановил машину, спустился прямо к берегу Марны.

Идти, дышать.

Однако ничто не принесет облегчения. От его вины, груза, страдания.

Он шел вперед, словно робот, с одной и той же кошмарной круговертью в голове.

И тут его ждало потрясение.

Женщина, которая казалась такой же потерянной, как и он сам. Сидела одна на скамейке.

Гомес застыл. Она так похожа на…

Может, ему показалось? Или он уже дошел до галлюцинаций?

Знак? Послание?

Незнакомка встала, взяла сумочку и медленным шагом направилась прямо к нему. Даже не видя его.

Но в момент, когда их пути пересеклись, пересеклись и глаза. Их взгляды тяжелы, их беды близко, он это чувствует.

Гомес обернулся ей вслед. Сходство с Софи так велико, что он едва не потерял сознание.

Но это не Софи.

Всего лишь ее тень.

* * *

Было уже почти шесть вечера, когда Бертран позвонил в дверь: хотя у него есть ключи, он предпочитает предупреждать о приходе. Хлоя быстро открыла, кинулась в его объятия.

– Как я рада, что ты здесь… Мне тебя не хватало, – бормочет она.

Он гладит ее по волосам, целует в шею. Она закрывает дверь, тщательно запирает замок.

– Все хорошо? – спрашивает Бертран.

Она не хотела ничего говорить по телефону, но он почувствовал, что с ней что-то не в порядке.

Хлоя не отвечает, снова обнимает его.

– На работе все нормально?

– Я не пошла на работу, – тихонько признается Хлоя.

– Да ну? Почему? Ты заболела?

Она берет его за руку, ведет в гостиную.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – предлагает она.

– Да… Но сначала скажи мне, что не так.

Хлоя делает глубокий вдох, не сводя с него глаз, пока он снимает пальто.

– Я очень хочу тебе рассказать, но сначала пообещай, что не будешь раздражаться.

Она берет бутылку виски, наливает ему в стакан.

– Слушаю тебя.

– Он приходил сюда этой ночью.

Лицо Бертрана отражает его реакцию. Но он молчит, ожидая продолжения.

– Он положил одну вещь мне в спальню, пока я спала. Колье.

– Ты хочешь сказать, что нашла что-то вроде… подарка?

– Нет. Это мое украшение. Вчера вечером я пошла к Кароль. Я искала это колье повсюду. Хотела его надеть. Знаешь, то, из белого золота, я его часто ношу.

– И что дальше?

– А дальше то, что я никак не могла его отыскать. Весь дом перерыла. А утром оно было здесь. Лежало на прикроватном столике, на самом виду. И сложено в форме сердечка.

Несколько секунд Бертран смотрит в сторону. Возможно, то, что он видит перед собой, для него невыносимо.

– Ты мне не веришь, да?

Он делает пару глотков виски, ставит стакан на журнальный столик.

– Нет, верю, – успокаивает он. – Но поговорим об этом позже.

Она видит по его глазам, что он пришел не разговаривать. Что он хочет совсем другого.

Он хочет ее.

Он внезапно и сразу воспламеняется. Ему, наверное, тоже ее не хватало, пусть даже они не были вместе всего одну ночь. Сколько времени надо наверстать.