Всего один век. Хроника моей жизни

В газете «Известия» (21.01.02) появилась краткая, но достаточно емкая рецензия на книгу, изданную в «Академпроекте» в Москве:

МОЖЕТ ЛИ УМНАЯ ЖЕНЩИНА БЫТЬ СЧАСТЛИВОЙ

Маргарита Былинкина.

Божественная Тула: Из жизни Гертрудис Гомес де Авельянеды.

Роман.

М.: Академический проект

На молодых своих портретах она похожа на Натали Гончарову. При этом Гертрудис Авельянеда не была женой великого человека, а сама являлась крупнейшим поэтом, драматургом и прозаиком. За честь считаться ее родиной до сих пор соперничают Куба, где она родилась, и Испания, где прожила почти всю свою жизнь, скончалась и похоронена. Эта книга возникла из двух связок писем Авельянеды к мужчинам, которых она любила. Младшая современница Пушкина (годы ее жизни 1814–1873), она не умела руководствоваться его циничным: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей» (естественно, применительно к иному полу). Авельянеда любила без оглядки, и в ее бесподобных, умных, страстных письмах в полной мере содержится все то, от чего в страхе бегут сильные полом, но слабые духом мужчины. Кроме того, в книге имеется тайна, прекрасно передан дух времени, есть детальное описание быта и нравов Испании XIX века.

Ю. Рахаева

Думаю, что умные женщины все-таки могут быть счастливыми. Хотя бы иногда и недолго.

С середины 90-х годов интерес нашей публики снова стали вызывать аргентинцы Борхес и Кортасар. Если в прошлые десятилетия мне довелось лишь познакомиться с ними, то теперь мы были знакомы чуть ли не накоротке.

В 84-м году я исхлопотала разрешение в аппарате ЦК на публикацию первых рассказов Борхеса, для чего пришлось отредактировать сотруднику аппарата В.М. Гончарову его повесть «Кодовилья» (об аргентинском коммунисте) для Политиздата. Впрочем, и время уже созревало для того, чтобы гениальный слепец явился в Россию. О нем уже рассказано ранее и теперь остается лишь кое-что добавить.

После первых новелл Борхеса на национальные аргентинские темы я в 90-е годы опубликовала в своем переводе более двадцати пяти его рассказов и миниатюр с сугубо борхесовскими интеллектуально-фантазийными сюжетами.

Может быть, стал сказываться возраст, но меня все больше стало интересовать философское наполнение его произведений. А в своих более поздних рассказах слепой старец все чаще обращался к теме смерти, спокойно и мудро взирая на нее с позиций разных восточных философий, особенно с точки зрения буддизма. Если еще и не в практических целях, то с теоретической стороны его мысли о «светлом будущем» пробудили интерес и у меня. Я приведу здесь одну его доселе неизвестную миниатюру, не вошедшую в полное собрание сочинений Борхеса.