Вселенная «Мастера и Маргариты». Книга 1

Грех спорить против того, что один из прообразов МАССОЛИТа – именно литературные объединения 20-х годов, а Дом Грибоедова списан с Дома Герцена.

Но вместе с тем и это не даёт нам полного права отнести события «Мастера и Маргариты» исключительно к 20-м годам прошлого столетия. Есть серьёзные аргументы против.

Вспомним главу 5 – «Дело было в Грибоедове», где в ожидании Берлиоза в половине одиннадцатого вечера томились двенадцать литераторов:

«– А сейчас хорошо на Клязьме, – подзудила присутствующих Штурман Жорж, зная, что дачный литераторский посёлок Перелыгино на Клязьме – общее больное место. – Теперь уж соловьи, наверно, поют. Мне всегда как-то лучше работается за городом, в особенности весной.

– Третий год вношу денежки, чтобы больную базедовой болезнью жену отправить в этот рай, да что-то ничего в волнах не видно, – ядовито и горько сказал новеллист Иероним Поприхин.

– Это уж как кому повезёт, – прогудел с подоконника критик Абабков.

Радость загорелась в маленьких глазках Штурман Жоржа, и она сказала, смягчая своё контральто:

– Не надо, товарищи, завидовать. Дач всего двадцать две, и строится ещё только семь, а нас в МАССОЛИТе три тысячи.

– Три тысячи сто одиннадцать человек, – вставил кто-то из угла.

– Ну вот видите, – проговорила Штурман, – что же делать? Естественно, что дачи получили наиболее талантливые из нас…».

До Великой Отечественной войны существовал лишь один «дачный литераторский посёлок» – Переделкино. Именно он и выведен в романе как Перелыгино: «перелыгАть», по Далю – «перевирать, передавать чужую ложь; извращать и перевирать вести». «ПерелЫга» – «тот, кто перелыгает». Другими словами –«посёлок брехунов».

Однако советское правительство выделило земли усадьбы под постройку городка писателей на правах безвозмездного и бессрочного пользования в Переделкине лишь в 1934 году по совету Максима Горького. Строить же дачный посёлок здесь начали годом позже. За несколько лет по немецким проектам было возведено 50 двухэтажных деревянных дач. Первыми обитателями переделкинских дач стали Александр Серафимович, Леонид Леонов, Лев Каменев, Исаак Бабель, Илья Эренбург, Борис Пильняк, Всеволод Иванов, Лев Кассиль, Борис Пастернак, Илья Ильф, Евгений Петров.

Таким образом, до 1935 года никаких дачных посёлков литераторов в Советской стране быть не могло.

КСТАТИ О КУПАНИИ. Помните, Штурман Жорж подзуживала писателей по поводу того, как хорошо на Клязьме? По поводу этой речки ничего не скажу, а насчёт Москвы-реки есть замечание. Помните, какими словами начинается сцена купания Иванушки Бездомного в Москве-реке:

"Через самое короткое время можно было увидеть Ивана Николаевича на гранитных ступенях амфитеатра Москвы-реки".

Именно здесь

Между тем краевед Георгий Андреевский в своей книге "Повседневная жизнь Москвы в сталинскую эпоху " пишет, что Москву-реку начали одевать в гранит лишь с весны 1937 года, когда был сооружён канал имени Москвы, соединивший её с верхней Волгой и превративший столицу в порт пяти морей. А до этого никаких гранитных берегов здесь не было, что доставляло немало неприятностей жителям:

"В двадцатые годы, когда у Москвы-реки не было высоких каменных берегов, от неё можно было ждать сюрприза. В апреле 1926 года река разлилась и затопила округу. Люди бросили свои дома. В клубах стало тесно, как на вокзалах: их заполнили пострадавшие. С крыш и из окон незатопленных домов любопытные глазели на дома затопленные, а между домами двигались плоты и лодки – они подбирали тех, кто не смог вовремя покинуть своё затопленное жилище… В Москве остались без жилья в результате наводнения тысяча триста тридцать человек".

Казалось бы, это обстоятельство должно свидетельствовать в пользу тех булгаковедов, которые относят время действия Мастера и Маргариты" к 1930-м годам. Однако я бы не стал торопиться. Дело в том, что фотографии 1920-х годов опровергают утверждение Андреевского: и высокие каменные берега были, и ступени, и береговые фонари, меж изломанных зигзагов которых наплавал Иван Николаевич Бездомный. Это отчётливо видно хотя бы на фотографии "Лодочная станция подле Кремля" Александра Родченко, сделанной в 1926 году. Кстати, на том же фото виден двуглавый орёл на кремлёвской башне (орлов на пятиконечные звёзды на башнях сменили в 1935 году). Правда, берег был "одет в камень" далеко не везде.

Действительно, на самом деле облицованные камнем набережные в Москве существовали ещё до 1917 года. Правда, их общая протяжённость составляла чуть более четырёх километров. А вот массовое строительство каменных набережных с гранитной облицовкой развернулось в столице и впрямь в 1930-е годы. Столичные гранитные набережные протянулись вдоль Москвы-реки на 37 км.