Вселенная русского балета

В жизни Раисы Степановны Стручковой не раз были моменты, когда внутренний гений вел ее правильным путем. Она прошла еще один «балеринский экзамен» – Джульетта в балете Сергея Прокофьева в постановке Леонида Лавровского. Каждую, кто танцевал Джульетту после Улановой, невольно сравнивали с ней. И это понятно: Уланова – эталон. Она впервые станцевала свою Джульетту в 1940 году на сцене Кировского театра в Ленинграде, а в 1946-м – в Большом. Но Стручковой удалось сделать невероятное. Мир увидел Галину Уланову в этом спектакле во время триумфальных гастролей в Лондоне в 1956 году. А когда через несколько лет, в 1963 году, Большой театр во второй раз поехал в Лондон и опять привез спектакль «Ромео и Джульетта» – главные партии исполнили Раиса Стручкова и мой отец, Марис Лиепа. И это было невероятно! Новый исполнительский состав завоевал публику. А ведь это так сложно – остались зрители (и балетные критики), влюбленные в спектакль, который танцевала Уланова, но все получилось.

Иногда при встрече Раиса Степановна рассказывала мне про те незабываемые лондонские гастроли. Рассказывала, как мой отец создавал вокруг нее атмосферу любви, как он настраивал ее на этот спектакль, где они должны были на одном дыхании прожить историю, отдать себя до последней капли своего актерского дара. Стручкова верила Ромео – Лиепе, а отец рассказывал, как был влюблен в свою Джульетту; теряя ее на сцене, он переживал так, будто это происходило в жизни.

Когда Стручкова станцевала Джульетту впервые, после дебюта она получила письмо от своего педагога Елизаветы Павловны Гердт: «Ты меня взволновала и удовлетворила полностью. Слышишь, Стручок, пол-ность-ю…» Так, по слогам, гениальный педагог выразила свое восхищение тем, что сделала на сцене ее гениальная ученица.

В 1963 году в Лондоне Стручкову приняли восторженно. Столько удивительных, живых воспоминаний осталось об этом времени! В Ковент-Гарден пришел пакет на ее имя, в котором оказались… шерстяная кофта и письмо: «Мисс Раиса, я две недели стояла, чтобы купить билет и увидеть Джульетту. За это время я связала Вам кофту, потому что в театре холодно и можно простыть. А Вам еще танцевать».

После лондонского триумфа были гастроли в Америке. Такие же восторженные рецензии, такой же невероятный успех у публики. Когда балетную труппу Большого театра пригласили на премьеру фильма «Клеопатра» с Элизабет Тейлор, публика в зале устроила невероятную овацию Раисе Стручковой, а ей было неудобно перед Тейлор, которая в это время стояла на сцене. А на гастролях в Аргентине восторженные зрители подняли на руки ее машину и понесли по городу. Вот что творилось после ее спектаклей.

Свою Жизель Раиса Стручкова станцевала лишь через десять лет после начала карьеры, и этот спектакль полюбила на всю жизнь. Бывает, что спектакль, который еще не станцован, любишь задолго до того, как он войдет в твою артистическую жизнь. Наверное, так было и с балетом «Жизель». Она относилась к нему особо – к спектаклю, к костюму, даже специально заказала у мастера венок для первого акта, венок для второго акта… О ней говорили как о Жизели самой светлой, эмоционально пластичной. Однажды в зарубежной прессе появился заголовок «Танцевальное бельканто». А на Кубе ей присвоили титул «Синьора танца», такой титул носила только одна балерина – кубинка Алисия Алонсо.

Именно Раиса Степановна Стручкова ввела моего отца в балет «Жизель», когда Марис Лиепа перешел в Большой театр из Музыкального театра имени К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко, и именно она стала его первой Жизелью. Она любила вводить молодых артистов в спектакли, это придавало новые штрихи образу, будто открывалась новая страница ее творческой биографии. К примеру, она ввела в балет «Дон Кихот» Михаила Лавровского. Потом он с восторгом рассказывал об их творческом союзе: «Так, как с Раей, я ни с кем не чувствовал себя в “Дон Кихоте”. Наш спектакль был необыкновенным! Мы сами получали такой восторг от того, что происходило между нами на сцене, что передать это просто невозможно». Доказательством этим словам служит трогательный факт: когда Стручкова перестала танцевать в «Дон Кихоте», спектакль ушел и из репертуара Лавровского. Пожалуй, мне известен только один пример такой же сценической преданности партнерше – Константин Сергеев перестал танцевать в «Ромео и Джульетте», когда Галина Уланова уехала в Москву.

Все эти годы жизненный дуэт Стручковой и Лапаури продлевался и на сцене. Он исполнял партию Гирея в балете «Бахчисарайский фонтан», когда Марию исполняла Стручкова, а Зарему – Майя Плисецкая. Александр Лапаури поставил для своей жены два балета в Большом. «Лесную песню» по творчеству Леси Украинки, где Стручкова танцевала Мавку – сказочное существо, чистое и нежное. И второй спектакль – «Подпоручик Киже» на музыку Сергея Прокофьева.